— Дядя Майк…
— Я управился быстро, не так ли, принцесса? Со мной приехала мама, как я и обещал!
— Ма-мама, — я услышала её испуганный голос, заикающийся от слёз.
— Я не хочу видеть такое грустное маленькое личико, ты меня понимаешь? Ты знаешь, что это всё я делаю для вас, потому что должен вас защитить.
Я услышала ещё один всхлип, а затем что-то похожее на ворчание.
— Ты голодна, малышка? На кухне есть немного еды и…
— Где моя мама?
Казалось, он перевёл дыхание, словно готовясь к долгой беседе.
— Она вон там, хочешь её увидеть?
— Д-да.
— Тогда вперёд.
Я различила приближающиеся шаги, одни тяжёлые и уверенные, другие более неуверенные и лёгкие.
— Мамочка! Мамочка! — в воздухе раздался звук торопливых шагов, словно моя дочь бежала ко мне. Затем я почувствовала тепло тела, силуэт которого находился напротив. Мне казалось, что я схожу с ума, это была огромная боль — не иметь возможности обнять её, не иметь возможности успокоить и спасти мою малышку от всего этого.
— Мам, проснись! — тон Шарли стал обеспокоенным, и я почувствовала, как она вцепилась пальцами в мою руку, пытаясь встряхнуть меня. — Мама! Что случилось с моей мамой? Почему она не открывает глаза? Почему она молчит?
Дочь плакала от страха и отчаяния, а я ничего не могла сделать.
— Не плачь, милая, с мамой всё в порядке. Я просто дал ей лекарство, чтобы она уснула. Мама волновалась и очень устала.
Ещё один всхлип сорвался с губ дочки, и мне захотелось закричать. Я хотела сказать ей, чтобы она убегала, убиралась как можно дальше, но проклятое тело не желало мне отвечать.
В энный раз я попыталась открыть глаза, и в этот раз сквозь ресницы пробился слабый проблеск света. Правда, веки оставались тяжёлыми, словно кто-то залил их смолой.
— Я хочу домой! — захныкала Шарли.
— Это невозможно, милая, я тебе всё объяснил. В городе живёт очень плохой человек, который хочет забрать тебя у нас, но я не позволю. Я никому не позволю разлучить нас. Я, ты и мама должны оставаться вместе. Мы останемся здесь на пару дней, а потом поедем куда-нибудь ещё. Мы отлично проведём время, вот увидишь.
— Но я не хочу оставаться здесь! Я хочу вернуться к себе домой с мамой и Шейном!
Я почувствовала, как у меня заледенела кровь. Ей не следовало провоцировать Майка, он окончательно слетел с катушек. С огромным усилием я едва приподняла веки, чтобы сквозь небольшую щель увидеть происходящее. Сначала всё выглядело размыто, затем, постепенно, изображения стали немного чётче. Я сумела различить очертания предметов: вход в хижину, деревянный стол, стулья и их фигуры, силуэты которые виднелись на фоне окна. Майк выглядел разъярённым с мрачным взглядом и стиснутой челюстью.
— Прекрати, Шарли! — прошипел он сквозь зубы, — я не потерплю никаких истерик! С этого момента всё изменится, и мы снова будем только втроём, как и раньше, когда всё работало идеально!
Дочь поджала губы, но её нижняя губа начала неконтролируемо дрожать.
— Ты злой! — закричала она, в слезах отступая ко мне.
Майк не ответил, нервно провёл руками по волосам, а затем вышел, с силой захлопнув за собой дверь.
Я так устала, веки налились новой тяжестью.
Всё вокруг меня снова погрузилось во тьму, хотя я продолжала ощущать её. Я чувствовала, как моя маленькая девочка вцепилась в мою одежду, словно в поисках убежища, её тело содрогалось от рыданий, а отчаяние проникало в неё с каждым всхлипом.
— Ша-рли… — пролепетала я, собирая все силы, которые были в моём теле. — Ша-рли… — повторила, стараясь, чтобы меня услышали. Дочурка перестала плакать и коснулась моей руки.
— Мама! Мама, ты меня слышишь?
У меня не получалось ответить ей так, как хотела: произнести одно слово уже затребовало огромных усилий, не говоря уже о фразе.
— Мамочка, ответь мне!
Я с большим трудом подняла веки и сфокусировалась на Шарли: её глаза были обведены красным, волосы взъерошены, а лицо помято от слёз.
— Мамочка… — захныкала она, обвивая меня руками за шею. И я благодарила небеса, что у меня всё ещё есть дочь, которую можно обнять. Я не знала, как и когда, но я смогу спасти её, в этом у меня сомнений не было. Я вновь закрыла глаза, вдыхая её запах, и обжигающие слёзы побежали по моим щекам.
Мы были плотно прижаты друг к другу, когда я почувствовала движение рядом. Какая-то ритмичная вибрация, и тут я поняла, — у меня в кармане лежит мобильный телефон. Майк, к счастью, не заметил. Моё сердце снова начало бешено биться.
— Теле…фон, — с трудом выговорила я, но дочь поняла сразу. Она залезла в карман моих брюк и достала мобильный, который продолжал звонить.