Кроме того, постройка ТЭС в Тунипе позволит закрыть некоторые из более старых, работающих на нефти объектов ГСС. Это поможет снизить зависимость от импортного топлива и значительно уменьшит затраты.
Все разумные доводы говорили за Тунипу. Впрочем, как энергетические компании давно узнали на практике, и разумные доводы, и ссылки на пользу для общества были бессильны, стоило найтись горстке упертых политиков. Раз за разом искусно затягивая процедуры, реализацию такого проекта, как Тунипа, можно было откладывать бесконечно. Те, кто последовательно противодействовал любым попыткам увеличить выработку электроэнергии, успешно пользовались третьим законом Паркинсона: «Отсрочка – худшая из форм отказа».
– Есть еще вопросы для обсуждения? – спросил Эрик Хамфри.
Некоторые из сидевших за столом начали складывать бумаги в портфели, считая, что собрание вот-вот закончится.
– Есть, – сказала Тереза Ван Бюрен. – Мне нужно пару минут.
Все обернулись к вице-президенту по связям с общественностью, чья невысокая плотная фигурка подалась вперед в попытке привлечь внимание. Сегодня – видимо, ради совещания – Тереза аккуратно причесала свои буйные волосы, но одета была по-прежнему в один из неизменных льняных костюмов.
– Выкрутить руки губернатору, чтобы он пошел на уступки, и потрафить самолюбию важных шишек в правительстве штата, как ты хочешь, Эрик, – это все прекрасно: я целиком и полностью за, – но чтобы добиться всего, что нам нужно, этого мало. Я объясню почему.
Ван Бюрен сделала паузу, извлекла на свет две газеты и расстелила на столе.
– Вот сегодняшний выпуск «Калифорния экземинер» – ранний тираж, я попросила, чтобы мне прислали. А вот «Хроникл-Уэст» за сегодняшнее утро, ее вы наверняка видели. Я внимательнейшим образом прочитала обе газеты и не нашла там ни слова про отключение на прошлой неделе. Вы знаете, что это была новость номер один, но буквально на следующий день она уже не главная, а потом исчезает из повестки полностью. И точно так же дело обстоит в прочих СМИ, не только в печатной прессе.
– И что? – сказал Рэй Паулсен. – Были другие новости. Люди отвлекаются.
– Люди отвлекаются потому, что никто не поддерживает их интерес. И пресса, и население, – Ван Бюрен взмахнула рукой, будто обозначая народные массы за пределами конференц-зала, – считают, что дефицит электроэнергии – это какая-то сиюминутная проблема, и ее можно решить точечными мерами. Никто не задумывается о долгосрочных последствиях дефицита, которые между тем все ближе. О том, что упадет уровень жизни, придется переносить промышленные предприятия, взлетит уровень безработицы… Все прячут голову в песок, и будут прятать, если мы не примем меры.
– А как изменить общественное мнение? – спросила вторая женщина за столом, Шарлетт Андерхилл, исполнительный вице-президент и финансовый директор.
– Я отвечу, – сказал Ним Голдман, со стуком откладывая карандаш. – Во-первых, можно и нужно начать говорить правду – ничего не скрывая, открыто, четко и громко, раз за разом…
– То есть вы хотите, чтобы вас показывали по телевизору не два, а четыре раза в неделю? – перебил Рэй Паулсен.
– Это должно стать политикой нашей компании. – Вмешательство Рэя Ним проигнорировал. – Говорить вслух о том, что все мы здесь и так знаем. На прошлой неделе на пике нагрузки потребление составило двадцать два миллиона киловатт, каждый год спрос растет на миллион киловатт. Если так будет продолжаться, через три года начнется нехватка резервов, через четыре года их не останется совсем. И как нам тогда справляться? Ответ прост: никак. Любой идиот способен понять: через три года блэкауты будут случаться каждый раз, как припечет солнце, а через шесть – каждый летний день. Необходимы новые электростанции. И нужно донести до населения, каковы будут последствия, если их не строить.
Повисло молчание, которое вновь нарушила Тереза Ван Бюрен:
– Мы все знаем, как обстоит дело, почему же мы об этом молчим? На следующей неделе, кстати, будет отличный шанс. Нима пригласили выступить во вторник в программе «Добрый вечер», у них куча зрителей.