Уверившись, что я понял структуру заклинания, и могу его воспроизвести, я не стал этого делать. Силы бы хватило – потратить несколько амулетов из комплекта доспехов витязя, высосать их силу, немного от себя добавить, и готово. Но это была бы редкая глупость и делать так я, по очевидным причинам, не стал.
Осмелился применить заклинание я потом. После падения Замка, после того, как нас нашел зыкруд, после слез о погибших и фотографирования на память у погибшего замка. Так как и Сташа, и Тагрей, и король, и Золотой Чародей погибли, а люди все куда-то разбежались, фотографировал нас четверых Алвит. Пусть и не сразу, но до зыкруда дошло, куда надо смотреть и на что нажимать, и та фотка, что вышла, была одной из лучших, что когда-либо получались на моем фотоаппарате. Если верить народной мудрости, что фотографирует не фотоаппарат, а фотограф, то зыкруда можно назвать специалистом и по этой профессии. Когда же все начали разбредаться, теряясь в догадках, что теперь делать, я, используя бушующую вокруг руин замка магическую бурю, вытянул из нее часть силы. Достаточную для заклинания портала, но слишком малую для того, чтоб быть зафиксированной. Это все равно что взрыв газового болона в Хиросиме августа сорок пятого. Может он и был, может погибли несколько японцев, но на фоне другого, намного более могучего взрыва, о нем никто и никогда не сможет узнать.
Заклинание удалось, я вернулся домой. Об этих нескольких часах в Киеве рассказывать не буду… Я попал не в свое настоящее – я попал в август 1995 года, времена уже не моего детства, но все еще бесшабашной юности. Как я там, в эру пленочных камер, когда об интерфейсе USB люди не знали, а flash-память существовала только в общей концепции, сумел сделать с цифрового фотоаппарата позитив, сколько я намучался в поисках цветной полиграфии, встретив нескольких своих знакомых, так и не узнавших меня, постаревшего на десять лет и лишенного магии… И все лишь для того, чтобы сошлась временная петля… Короче, не важно – эти приключения не достойны того, чтоб быть описанными. Хорошо, что хоть фотоаппарат у меня довольно старый, сумел извернуться.
Когда же я вернулся назад, через несколько мгновений, никто и не заметил, что я куда-то пропадал, рядом со мной стоял, опираясь на лопату, местный крестьянин.
– Здравствуй, Михаил, – сказал он.
– Здравствуй, Нох.
Потом было разное. Дракон, могучий магический зверь, лишенный даже зачатков разума, улетел куда-то прочь, чтоб больше никогда не появиться на страницах истории этого мира. Сгинул ли он? Не знаю. Как битая фигура, был снят с игровой доски, и дальнейшая судьба золотой рептилии никого не волновала.
В тот самый миг, как погиб Золотой Чародей, исчезла и пелена с умов жителей Хельмецка. Они все одномоментно "прозрели", в единый миг по стране прокатилось восстание. Не ждавшие такого поворота хваленые войска Черноречья были перебиты, те части, которые создавал сам Золотой Чародей, добровольно сложили оружие. Как оказалось, вся жизнь Хельмецка держалась именно на нем, на его магии, и после смерти Вечежа за считанные часы государство вернуло себе независимость, и иже с ней.
Были "послы", представители разных сословий, который подходили к руинам Золотого Замка в поисках того, под чью крепкую руку можно было бы встать, кому склонить свои колени. Наиболее вероятные претенденты – король и герцог – оказались мертвы, все дворянство было уже давно перебито, вот и пришлось купцам да ремесленникам самим созывать совет, где и были заложены основы нового, "демократического Хельмецка".
Были долгие беседы с Билом. Мальчишку не сломали гибель учителя и сестры, не сломали наши истории, где описывалось его великое будущее. Будущий великий герой закалился в горниле настоящих бед, и нет ничего удивительного, что именно ему в предстоит стать главным действующим лицом всех предстоящих войн и авантюр. А еще тем, от кого мир узнает про ведьму Сташьяну Аркорн и Золотого Чародея, любивших и ненавидевших друг друга, что умерли, как в сказке, в один день.
Были беседы с Леркой и Бессом – в основном про наши дальнейшие планы. Когда я их заверил, что скоро вернемся домой, и девушка, и некромант, и примкнувший к ним карлик были счастливы.
Были беседы с Нохом – напряженные беседы ни о чем. Мы не говорили о судьбе, о жизни, о смерти, о магии. Мы не обсуждали, что мне предстоит сделать и какую роль сыграть. Наше общение было скорее игрой на нервах – напряженной, опасной и столь же бессмысленной.
Потом были похороны – три глубоких могилы, где, рядом, до ближайшего конца света, то есть лет сорок-пятьдесят, предстояло лежать оказавшейся рыжей ведьме Сташе, экс-канцлеру, герцогу Тагрею и королю, чье имя я так и не удосужился узнать.
– Мое почтение, милорд!
– …!!!
– Простите, милорд. Но я уже говорил – мы не могли ничего поделать. Много дней Золотой не отвечал на наши запросы, влечение к человеческой самке затмило ему разум, милорд. Милорд, если не сейчас, то потом такое бы все равно произошло. Мы слишком поздно поняли, что нарушенная в раннем детстве психика Золотого содержала глубокую травму личного характера. Тот, кто воспользовался этим, дал нам шанс заново пересмотреть все наши силы и при дальнейших приготовлениях…
– Кто?! Кто посмел?! Золотой Чародей должен был стать тем, что сокрушит в последний миг силы Валайбойфра, его роль была уже прописана! Ты, тварь, хочешь сказать, что среди слуг есть предатели? Казнить, всех!
– Простите, милорд, я ничего подобного не хочу сказать. Гибель Золотого скорее была трагической случайностью, я сомневаюсь, что Арбалетчик заранее планировал поступить подобным образом. Анализ показывает, что его поведение большей частью было спонтанным, и связанная с этим гибель Золотого стало местью за отобранную у Арбалетчика самку. Он лишь сумел, воспользовавшись своей интуицией, изменить события в нужном направлении, надеясь таким образом вернуть себе свою женщину. Это у него не до конца получилась, самка погибла, потому что…
– Меня не интересует гибель человеческой женщины! Арбалетчик? Ты сказал, что этот грязный смертный виновен в гибели Золотого Чародея?
– Да, милорд, все указывает на него. Помимо косвенных фактов, в теле сотворенного Золотым дракона обнаружен вросший в панцирь арбалетный болт, что свидетельствует о непосредственной вине Арбалетчика в гибели Золотого.
– Найди его! И уничтожь! Ты понял, сделай это любой ценой!
– Да, милорд. Простите, милорд – позволено ли мне будет проявить настойчивость и повторно обратиться к вам с предложением расконсервировать крыланов? Милорд, вы понимаете, что сейчас они превратятся в ваших самых верных слуг, и, дабы вернуть ваше, милорд, расположение, будут готовы выполнить любой приказ.
– Крыланы… Эти трусы! Что они смогли сделать тогда, когда были посланы уничтожить Валайбойфра?! Они вернулись с поражением! Им было лучше тогда вообще не возвращаться!
– Милорд, тогда они лишили Валайбойфра тела…
– Да, ты прав. Хорошо. Я даю свою волю на их, как ты сказал, "расконсервацию"! Когда они будут готовы?
– Скоро, милорд. Некоторые из них все эти века поддерживали хорошую форму, другим же будет достаточно нескольких десятилетий, чтоб стать такими, какими они некогда были, милорд. Милорд, позволено ли мне будет их взять под свою опеку? Я превращу их в Косцов Королей, они будут уничтожать вражеских военачальников на поле брани, милорд.
– Бери! А теперь прочь! И запомни – Арбалетчик должен быть уничтожен!
– Да, милорд. Милорд, мое почтение!
– Бил! – после церемонии похорон торжественно обратился я к мальчишке.
– Да? – гордо подняв голову, ответил он.
– Бил, ты все запомнил? Ты понял, через кого должен будешь передать послание?
– Конечно! – мальчишка усмехнулся, – Одноглазый одноногий незнакомец и шкатулка, как я о таком забуду? Только… А где мне его взять?
– Тебе его нигде не надо брать. Ты главное оставь нужные инструкции, а когда придет время – все само случиться, – успокоил я Била, вспомнив о все том же разговоре с Нохом на похоронах.