10.10.87. Суббота.
В 4.00 прошли Лас-пальмас. Море огней. Очень красиво. На этом Канарские острова закончились. Здесь же в корму пристроился патрульный катер Р 25 Испании. Ночь такая теплая была, по тропичке стояли. До обеда авралили, а потом делали большую приборку. «Папа» опять дерьма накопал и теперь придется снова умирать на сигнальном. Видел летучих рыбок, акул, дельфинов, всего понемногу. Уже успел обгореть. Как ни странно Р 25 отстал от нас в районе 10.00 и больше за нами никто не идет.
11.10.87. Воскресение.
Находимся в 70-80 милях от Западной Сахары. Влажность повысилась. Сегодня должны заправляться от танкера. Ночью с 4.00 до 8.00 было всего 3 цели. На хвосте никого. В 10.00 подошли к танкеру «Генрих Хасанов». С первой попытки заправиться не удалось. «Папа» утром уложил из АКМ одну акулу. Начали заправку водой и ГСМ со второй попытки. На корабле сразу же объявили помывку. Наши БПК с трех сторон окружили танкер и начали с него выкачивать горючее. Видел штук 40 дельфинов, которые шли между кораблями и впереди нас. С «Шапки» подняли вертолет, чтобы сфотографировать заправку.
12.10.87. Понедельник.
Ночью +25, большая влажность и безветрие. Целую вахту «бил торч», поэтому периодически приходилось окунать голову в обрез с водой. В 9.00 появился французский «Атлантик». Целей нет и жара. Взвесился у медиков и оказалось что во мне 83,5 кг. Посмотрим, сколько будет в декабре. Что-то приболел Генка, нога опухла. Сегодня опять летали наши вертолеты. Я прямо с вахты и на рабочий катер в качестве связиста. К 27 летал до 00.30 и я на лавка в рабочем катере уснул. Снился братан. После обеспечения полетов пошел к Шурке Кавендрову и он угостил чайком.
13.10.87. Вторник.
Вахта началась с тропического ливня. Молнии били ужасно. Становилось просто не по себе. Ты один на мостике, а кругом океан. Тугие капли дождя бьют по переборкам, а молнии высвечивают затянутый в черные тучи горизонт. Человек против этой стихии букашка. Непогода это всегда страшно, а на море вдвойне. К утру развеялись тучи и наряду с несением вахты, пришлось убирать воду, а ее на мостике видимо невидимо. После завтрака снова на мостик и снова вода. В итоге 8 часов босиком в соленой воде. Ноги и руки от влаги крутит. Генка тот и вовсе слег. Положили его в амбулаторию. Снова прилетел французский «Атлантик». Парни из 1-вой походной смены сорвали утреннюю физ зарядку и в обед вместо отдыха всему экипажу пришлось карячиться на зарядке. Без Генки Дьяченко нарушился график несения службы и теперь как командиру отделения придется на мостике корячиться мне. Он ведь больше никому не нужен. Для других мостик каторга, а мне дом родной. Где служишь, там живешь, а где живешь, там и есть дом. Меня не понимают, да и черт с ним! Живу как мне нравится, по другому не могу.
14.10.87. Среда.
Скоро день Нептуна и меня припахали выступить в роли писаря. Ночью снова шел дождь, и не было ни одной цели. Генка лежит в лазарете. Сегодня непременно навещу его. Прошли3840 миль. Попали в зону тропического ливня, и теперь дождь идет с самого утра. Сменился с вахты и с 20.30 до 22.00 как дурак, танцевал в кубрике под музыку пластинок. Сходил к Шурке на вечерний чай и лег спать.
15.10.87. Четверг.
Вместо 4.00, подняли в 2.00. Бурханов намутил с вахтой и «папа» подорвал комдива с моей персоной. БПК «Шапошников» вызвал светом нас, а Бармен брякнул в ходовую, что тот подворачивает вправо. Дальтоник что-ли? В итоге слетел с вахты и заступил я. В 4.00 меня с Кириченко сменил Кордов и Бурханов. Утром придется крутиться с Карауловым, чтобы вахта вошла в свою колею. Ночью +26. Утром летали наши вертолеты. Я убирал воду на третьем ярусе сигнального мостика и пропустил запуск винтов К-27 на «Шапке». Вахтенный офицер по кличке «Рыба» сразу в крик. Дерьмо! Воду не уберешь-дерьмо! Пулеметы не смажешь-дерьмо! Кругом дерьмо! Злит все это. Без того проблем хватает, а если вахтенный офицер дубовый, то их еще больше. «Шапка» после обеда бочку за борт сбросил, типа имитации мины. «Трибуц» прошляпил момент, а мы шмальнули по ней, но мимо. Первый пулемет отстрелял нормально, а третий заклинил. «Папа» по этому поводу высказался более чем красноречиво. Опять все оказались солдатами. Нет ничего обиднее матросу, когда его называют солдатом.