На острие был Тай. В броне из стальных листов и с пулеметом в руках он, видимо, играл роль буфера для мутантов, принимая на себя основной удар. Нельсон плелся в хвосте. Это было намного опаснее, чем идти в центре, но в любом случае лучше, чем ходить одному.
Но он все равно предпочитал двигаться по городу в одиночку. С одной стороны – да, прикрывать тебя некому. Но ведь и тебе не надо отвлекаться на то, чтобы прикрывать кого-то.
Да и любил он это состояние. Не расслабляешься, рассчитываешь только на себя, все резервы организма мобилизованы, все силы направлены на то, чтобы сохранять бдительность…
Нельсон продолжал механически перебирать ногами, следя только за тем, чтобы не отстать от спутников. Невольно расслабившись, стал задумываться.
А ведь ничем для него переход не отличался от поверхности. Тяжелые свинцовые облака были бетонным потолком, редкие звезды – тусклыми светодиодными лампами. Правда, в переходе никто не пытался его съесть, но это только потому, что он был если не самой большой, то уж точно самой злой и голодной акулой.
Зато после смерти Нельсона падальщики будут радостно пировать. Или наоборот – передерутся за его наследство.
Когда отряд свернул на проспект Вахитова, Нель вынырнул из пучин своих мыслей и дотронулся пальцем в прорезиненной перчатке до стекла противогазной маски. Пленки, препятствующие запотеванию, давным-давно закончились, поэтому перед каждым выходом на поверхность мародер тщательно натирал стекла вонючим хозяйственным мылом. Дедовский способ работал.
Тай громко выругался, когда асфальт, поддавшись под его весом, провалился. С трудом вытащив из образовавшейся ямы ногу, он двинулся дальше, стараясь ступать как можно мягче. Получалось не очень. Просто конструкция костюма Железного Дровосека не давала такой возможности – как бы ты ни старался идти тихо, все равно будешь топать и громыхать сочленениями, шумя, как трамвай на полном ходу.
Ван принялся ругать бойца за шум. Здоровяк смущенно пытался оправдаться, продолжая голосить: похоже, тише он говорить банально не мог. Остальные бойцы в перепалке не участвовали, привычно оглядывая улицу. Видимо, такое бывало нередко.
Только как же они вообще выживают в таком случае?
Голову пронзила резкая боль, в глазах потемнело. Мародер качнулся в сторону, но, удержав равновесие, остался на ногах. Откуда-то издалека послышался звук, напоминавший лай собак.
Нель попытался вслушаться, пропуская мимо ушей все, что орал караванщик. Действительно, лай на несколько собачьих глоток. Более того, он постепенно становился громче, приближаясь. Что могло означать только одно.
– Заткнулись, оба! – рявкнул мародер, поймав на себе удивленные взгляды всех пятерых спутников. Снова вслушался – узнать, не напутал ли он чего в вое двух луженых глоток. Лай повторился.
– В чем дело, военный? – попытался встрять Ван. – Ты не в армии, тут я командую.
Первым порывом Нельсона было дать в морду зарвавшемуся торгашу, но он сумел удержать себя в руках. Быстрым движением перевел автомат в режим огня очередями и двинулся к ближайшей подъездной двери, чувствуя сквозь резину комбинезона недоуменные взгляды на своей спине. Ладно, хоть не целился никто.
– Прислушайся, если не понял еще, – не оборачиваясь, бросил он. – Пацаны, кому жить не надоело, давайте за мной.
– Военный, ты охренел? – снова спросил караванщик. – Это мои люди, и они пойдут туда, куда я.
Голову снова прострелило болью. Мародер отчаялся докричаться до торгашей.
– Ну, как хотите, – произнес Нельсон, обращаясь то ли к своим спутникам, то ли сам к себе. Он рванул на себя тяжелую металлическую дверь подъезда.
Сделав первый шаг в теплое и сырое нутро подъезда, Нель услышал за своей спиной шаги. Как ни странно, первым, кто поспешил за мародером, был здоровяк Тай. За ним последовали и остальные.
Нельсон вошел в подъезд, освещая дорогу подствольным тактическим фонарем, проверил пол на предмет костей или звериного помета, осмотрел потолок в поисках лиан и мха. Подъезд был чистым. Подозрительно чистым. Нет, конечно, здесь лежал толстый слой пыли, как и везде, но на нее мародер давно научился не обращать внимания.
Главное – не проморгать следы в этой пыли.
Лестница была крепкой, без трещин. Нель побежал по ней наверх, проверяя двери. Тяжёлые, металлические – тут жили богатые люди, которым было что скрывать и чего опасаться. Одна из дверей на третьем этаже была открыта, но мародер просто захлопнул ее на ходу.