А у религиозных принято, что все проблемы, от здоровья до покупки одежды, решает рав. Или, на крайняк, его жена. Вот и приглашал к себе этот молодой рав старшую сестру нашей Розы - Веред, которая выросла очень хорошенькой, и которой к тому времени уже исполнилось аж 19 лет. По местным их меркам, почти перестарок. А раз перестарок, значит, порченная, порча есть или сглаз, на крайний случай. Так он девушку приглашал, беседы вел, порчу снимал. Заботился о ней.
Ну и доснимался до того, что скрывать живот девушке стало уже невозможно. Когда о беременности узнали родители девушки, они естественно не пошли ругаться с равом. Им это и в голову не пришло. Рав святой, а все женщины блудницы. Отец собственноручно избил "шлюху"-дочь, а Главный рав потребовал изгнания блудницы из их чистой конюшни. Двора, то есть.
И избитую девушку выбросили на улицу. Та кое-как добрела до светской улицы и там ее подобрали полицейские. Зная нравы религиозных, полиция и социальные службы не стали раздувать скандал, но потихоньку сообщили матери этой девушки о том, где находится ее дочь. Чтобы не беспокоилась лишнего.
Они же думали, что мать все же есть мать. Оказывается, не всегда. Через неделю после этого в приют для одиноких матерей, где на тот момент жила сестра Розы, ворвалась толпа молодчиков в лапсердаках. Попало всем, кто там был. А сестру Розы они избили так, что после того, как полиция их разогнала, девушку срочно госпитализировали в бессознательном состоянии.
Там в больнице, после кесарева сечения, на второй день сестра Розы умерла. Врачи смогли спасти только ребенка.
Рав, узнав о ребенке, потребовал избавиться от позора и уничтожить этот плод греха. Молодой раввин, отец ребенка, тоже поддержал своего отца, заявив, что не имеет никакого отношения к этому мамзеру. Тогда Роза украла деньги из родительской спальни, сказала матери, что ей срочно надо пойти к раву, потому что у нее болит живот, и убежала в больницу.
Там она воспользовалась невнимательностью детской медсестры и украла свою племянницу. А потом поймала такси и позвонила Лексу, с которым пару раз столкнулась в приюте для молодых матерей. Лекс там работал на стажировке. Он тогда все хотел получить диплом социального работника. Лекс велел ей немедленно приехать. Она и приехала.
Дааа, приехали...
Когда я поняла, в какую проблему мы бы попали, не случись все это прямо перед отъездом... Мне не просто хотелось рвать и метать. Мне хотелось удавить этого моего доброхота сынка. Вот же придурок, святый боже! Придушить его, как последнего кутенка из неудачного окота. И я таки навешала ему - по всем местам, куда попала. И Розе от меня тумаков перепало.
Я так разозлилась, что даже не расплакалась. Даже не орала. Просто сжала кулаки и пошла колотить своего самого младшего сына. У меня аж руки заболели. Я его колошмачу, а он сидит, только лицо прикрывает. У меня аж руки заболели. А сына жалко так стало. У Марины от всего услышанного слезы ручьем лились. Такой истории Марина просто не ожидала. А кто ожидал?
А потом заплакала Лизочка. Я ее взяла на руки, и кто-то внутри меня сказал: Мира, ну чего ты бузишь? Все кончилось, нас по любому не догонят. Девочка жива и у тебя на руках. И таки ты, дурища старая, получила в подарок себе дочь. И чего ты уже так злишься? Хотела дочку, так получай и расти. Рокируйся из бабушки в мамочки. Вот и игрушка на старости. Вот так. Радоваться надо, а не реветь.
И я приняла решение. Попросила Марину сходить за Вахтангом. Рассказала ему всю эту историю. И сказала, что если уж карты легли так, то нечего этим двум молодым придуркам девочку портить. У них свои будут. А Лизочку мы с Вахтанги удочерим. И будет у нас наконец долгожданная дочка.
Я думала, он орать будет. Или откажется. Старый мой сел рядом со мной на кровать, забрал у меня малышку, и сказал нежно: "Здравствуй, доченька моя. Марго, Маргарита моя. Маргаритка". И вот тогда я уже расплакалась. И вымочили мы слезами все хором, всю комнату наверно.
А малышку Маргаритку мы усыновили. На второй день, пока Илья с Гио и Павлом ездили по поводу дома торговаться, мы с Вахтанги, Розой и Лексом поехали в тутошнее Орденское представительство.
Нам Саркис подсказал, как туда добраться. Сам тоже по поводу истории с маленькой Маргушей очень возмущался.
-Вай, нельзя так с женщинами поступать! Вай, это не мужчины, это змеи!
Конечно, нельзя. Но вот же поступают. Мир жесток. Но у нас в семье теперь есть маленькая дочка, Маргарита Вахтанговна Абашидзе. И папочка на нее надышаться не может. Ой, чувствую я, забалует он мне девочку. До упора забалует. Вот так-то.
И вы знаете, таки как мы это сделали? Ну, технически удочерение это провели? Я утречком на второй день распоряжения всем раздала, ага, командарм я или нет? Гио с Павлом погнала дом покупать, сказала - переплатите, казню морально.
Дите мое жинку свою подхватил, Павла с Ильей позвал, и поехали они, торговаться. Надеюсь, Гио сторгует домик. Ну я очень надеюсь. Пусть попробует не сторговать. Я потом на него посмотрю, как ему весело будет. Будет искать вариант на замену, и пусть только не найдет.
Глава триннадцатая.
Ну и поехали мы в центр этого Порто-Франко. А интересное название, а? Говорящее. Таки все открыто и налогов нет. Ну-ну. Посмотрим, нет или таки они есть.
Долго ехать не пришлось, это не город, а одно название. Ну, чуть больше Азура и намного, таки намного меньше моего Тбилиси незабвенного. Приехали. Самый центр, типа, площадь, такая забавная. Не круглая совсем, а вроде овальная. И скверики. Ух ты! Ну просто центр цивилизованного города. Смотрю, народу много. Солнце светит. Здание двухэтажное, симпатичное. Рядом банк. Тоже Орденский. Ага. Лекс так многозначительно на меня посмотрел.
Шо такое? Он что, не все бабки на базе в банк положил? Или шо? Грабить будем?
Двери в Орденское представительство рядом с банком. Чуть сбоку так. Двери красивые, деревянные, таблички с пирамидкой на них начищены, блестят.
Мы всей семьей туда ввалились, Маргонечка сразу возмущенно вопить начала. Что-то ей тут не нравится. Вся в меня, не любит официоз. На вопль малышки к нам мужичек подскочил. Странный такой. Голубоватый немного. Ну, так это хорошо. С ними работать легче. Затарахтел на английском.
Да что они все тут только по-англицки да по-англицки? Ну не помню я этот язык. Ивритом из мозгов вышибло. Хорошо, что остальные сохранились. С трудом.
- Велкам, хау кен ай хелп ю?[64]
Ну, Лексо мой сразу взял переговоры на себя. Что-то объяснял мужичку, девочку демонстрировал, про Ай-Ди чирикал. Мужичек орденский вник, очи выкатил, зрачки квадратные. И нас быстро так повел в какой-то кабинет.
Там тетка сидела, средних лет, ну по первому взгляду настоящая феминистка. Классическая. Ну из тех, которые себя цепями приковывали к решеткам борделей. В конце 19 века. Борцы такие, за права. Свои. Женщины де они. И права де имеют. Борцыхи. В кино видела, в фильме о 19 веке.
У дамы на бейджике надпись: Джоан Роудс. Уж так она мне суфражисток первых напомнила, просто слов нет. Они в этом Ордене специально, что ли народ такой подбирают? Для цветовой палитры? Голубой мужичек, розовая миссис.
Хотя она скорее всего мисс. С такой таки не всякий переспать решит. Пожалеет причиндалы свои. А Марго орать перестала, я ей бутылочку с молочком сунула. Заткнула мелкую сирену. Слушать же мешает. Что и кто говорить будет. Я же должна таки свое "Ес" говорить, или уже нет? Думаю, що таки еще да.