На меня смотрел испуганный, худой парнишка блондин, с голубыми глазами, в какой – то длинной, растянутой майке, или ткани, которая опоясывала его как платье. Мальчик был младше меня лет на пятнадцать, а, значит, ему было около двадцати. Сначала я не поверил, что я – это он, но потом, когда моя рука прижалась к лицу, а в ответ, этот мальчик в зеркале сделал тоже самое, я понял, что это моё отражение и моё новое тело. Именно поэтому из моей груди вырвался тот визг. На него и прибежали те два мужика.
Хирос обнял меня и прижал к себе, а я продолжал орать и смотреть в отражение. Потом, когда до меня всё дошло, в голове моей стало темно, зрение пошло мушками, и я провалился в бездну.
Не знаю, сколько прошло времени, но меня посещали яркие видения: вот, моя дорогая жена, в первый раз, как я ее увидел, поцеловала меня нежно и страстно, а потом вдруг, я целую свою дорогую любовницу, которая была дорогой только в одном плане, поскольку её карта была привязана к моей, и я видел, сколько денег она на себя тратит. Она хорошо сосала мой член, а потому имела доступ к моей кредитке.
Я вспомнил те ощущения, которые я испытывал, когда заработал первый миллион, как я радостно прыгал. Еще я почувствовал, как мной гордилась мама, когда я ей сказал, что мне не надо работать. Но, следом пошли и другие воспоминания, которые я не мог идентифицировать. Я точно помнил, что со мной такого не случалось: вот какой – то бородатый мужик, учит меня кататься на коне, говорит, что я его сын и смотрит на меня с гордостью. Вот я, выбираю красивые наряды. Я понимаю, что они яркие и красивые и мне так нравится хвататься за ткань, щупать её, примеривать ее на себя. Вот другое воспоминание, которого явно у меня не может быть – я танцую в кругу парней на дискотеке, а ко мне подходит невероятной красоты мальчик и целует меня в губы. Я чувствую, что мне приятно, но я точно знаю, что я не пидор, и такого не делал, что это черт возьми, вообще значит?
Я резко открываю глаза. Теперь я в постели, укрыт легким одеялом. На меня смотрят глаза. Эта Марис, тот самый мужик. Второго, кажется, как его зовут, не могу вспомнить, а, Хирос, в комнате нет.
– Пришел в себя?
– Кажется да. – Мои губы ссохлись, во рту пустыня. Я страшно хочу пить. Марис подает мне стакан воды и я жадно его осушаю.
– Послушай меня, Иезекиль…
– Я же говорил, что я не… – Он обрывает меня жестом, и я понимаю, что мне нужно послушать его.
– Теперь ты – Иезекиль. Никакого Ромуса больше нет и не было. Ты совершил Переход, а это означает, что если ты хочешь жить, то должен забыть о своей первой личности.
– Ага, и если я захочу, чтобы также жили вы, с тем вторым мужиком.
– Я прошу тебя сейчас заткнуться и послушать меня внимательно. – От взгляда, который был направлен сейчас на меня, мне стало не по себе. – Ты даже не представляешь, что ждет тебя в том случае, если Совет узнает о Переходе. А о Переходе узнают, поскольку любой, кто скроет, что знает, карается смертью или изгнанием в Пустые земли.
– Мне то, что до того? Или ты себя сейчас прикрываешь?
– Глупый мальчишка!
– Мне тридцать пять!
– Тебе восемнадцать, тебя зовут Иезекиль, и ты через два дня выходишь замуж за Хироса.
– Что? Чтоооо? Что, ты блять, сказал сейчас? – Мужик щелкнул мне по губам, отчего мне стало так больно и обидно, что я захотел плакать! Да что со мной не так?
– Я тебе сказал, чтоб ты слушал? Что с тобой? Ты говоришь то, о чем не знаешь совсем! Я воин, как и Хирос, нам не страшна смерть. А вот тебя она ждет и не такая, как ты себе представляешь. Тебя будут ранить тысячью порезами, ты будешь истекать кровью до тех пор, пока она вся не выйдет из тебя, и всё это время ты будешь орать и валяться в своем дерьме! – Такая перспектива мне оказалась не очень – то приятной, тем более небольшое касание Мариса доставило мне нестерпимую боль.
– И так, продолжим. Ты совершил Переход, поскольку Иезикиль, тот, в чьем теле ты сейчас, находился на пороге смерти. У него начался приступ астмы, и мы с Хиросом бросились ему на помощь, однако не смогли уложиться в пять минут. После пятой минуты был риск, что тело Иезекиля не умрет, но в его тело совершит Переход душа, которую в этот момент убили в его мире. Видимо ты попал в наш мир благодаря тому, что тебя убили в своем, в одно время, с началом реанимации Иезекиля.
– Значит вот почему я оказался тут! Мой пидор – бухгалтер, значит, все таки убил меня, падла! – Я получил новый щелчок по губам, и на этот раз из моих глаз брызнули слезы. Я закрыл рот и прижал к нему руки.