– Что? – еле слышно ответила я и сразу села на стул, так как ноги мои подкосились. Мне казалось, что на меня вылили ведро ледяной воды, и я наконец-то пришла в себя.
– Да, Рита, он вчера ехал домой с работы, а какой-то придурок на легковушке забыл включить фары на поворот, а сам приступил выполнять маневр, вот они и столкнулись. Я толком не знаю, как всё было, это мне Валентин рассказал быстро по телефону. Андрей в больнице сейчас находится. Вроде, он в сознании, но травм много.
– В какой? В какой он больнице?
– В центральной городской, в травмпункте на 4 этаже.
– Всё пока.
Я быстро положила трубку, выключила плиту, переоделась и побежала на улицу к своей машине. По дороге в больницу в голове крутились мысли:
«Только бы он жил, только бы все травмы были не значительными. Только бы всё наладилось. Какая я всё-таки дура, как я ошибалась. Я пыталась обмануть себя, что смогу без него, но я даже не могу представить, что будет со мной, если его не станет!».
Я добралась до больницы и быстро забежала в регистратуру:
– Акордов Андрей Александрович в какой палате?
– 4 этаж 442 палата. А вы кто ему приходитесь?
– Я …сестра. Я приехала из другого города мне срочно нужно его увидеть.
– Сейчас я вызову врача. Подождите.
«Господи, неужели, меня ещё могут не пустить?!» – нервно стояла я и ждала лечащего врача Андрея.
– Врач сейчас подойдет. Подождите его здесь в приемной.
– Хорошо. Спасибо.
Я села на лавочки, которые располагались рядами в приёмном отделении больницы. В голове просто не укладывались мысль, что всё это могла произойти с Андреем. Через 15 минут подошёл врач.
– Добрый день, вы сестра Акордова? Я его лечащий врач: Рубин Антон Сергеевич, – задал врач мне вопрос и представился, после того как медсестра показала ему на меня.
– Здравствуйте доктор. Как он?
– Не переживайте. Всё в порядке. Конечно травма головы, сломана рука, и мениска на колени. Но все эти травмы совместимы с жизнью. Андрей недавно пришел в себя. Состояние у него стабильное. При правильном лечении он быстро сможет восстановиться. Мы его организуем, не переживайте.
– Доктор, может, нужны какие – то медикаменты, лекарства?
– Пока всё есть. Если что-то понадобится, то я вам сообщу.
– Спасибо, я могу к нему пройти?
– Время приема только через полчаса начнется.
– Я очень вас прошу, я приехала из другого города.
– Ладно, хорошо, возьмите халат у медсестры и пойдемте я вас провожу.
– Огромное вам спасибо.
Я взяла халат, и мы отправились на 4 этаж. Сердце ужасно стучало. Я представляла следующую нашу встречу с Андреем, но не так, совершенно не так.
Мы зашли в 442 палату. Андрей лежал один и смотрел в окно. Это был не мой Андрей. Точнее, это был Андрей, но выглядел он совершенно не так, как выглядит мой Андрей. Вся голова Андрея была перевязана белой повязкой, едва было видны черты лица, рука тоже была от плеча загипсована и держалась на специальном приборе горизонтально, нога тоже от плеча была перевязана, и её так же поддерживал прибор. Таким слабым и беспомощным я его ещё не видела никогда.
– Андрей Александрович, к вам сестра приехала. Как вы себя чувствуете? – обратился врач к Андрею.
– Всё хорошо Антон Сергеевич, – ответил Андрей и повернул голову в мою сторону.
Я стояла, опустив руки с сумкой вниз, и глаза тоже никак не могли подняться, чтобы посмотреть в глаза Андрея.
– Оставлю вас ненадолго,– произнес врач и ушёл.
– Зачем ты пришла? – спросил Андрей, сразу отвернувшись от меня в сторону окна.
– Я хотела узнать, как ты?
– Я не хочу тебя видеть! Уходи! По-моему, всё понятно. Жалеть меня не надо. Я не нуждаюсь в твоей жалости.
– Андрей, – сквозь слезы произнесла я и подбежала к нему, схватив его за здоровую руку, – пожалуйста, прости меня, я не знаю, почему я так поступила. Я сама ещё не понимала в тот момент, какую ошибку в своей жизни я совершаю.
Андрей выдернул мою руку и резко произнес:
– Нам нечего больше обсуждать. Между нами всё кончено, а точнее, ничего и не начиналось. Я ещё раз повторю, что не нуждаюсь в твоей жалости. Пожалуйста, оставь меня в покое. Я устал.
– Зачем ты так? Мы все ошибаемся! И я не прошу ничего большего, кроме как просто навещать тебя, хотя бы пока ты не поправишься.
– Я всё сказал.
Я посидела пару минут и посмотрела на Андрея. Андрей всё также смотрел в одну точку в окне, как тогда на набережной.
«Он чувствует что-то ко мне, поэтому и не хочет смотреть в глаза», – подумала я и ответила Андрею:
– Хочешь ты этого или нет, но я всё равно буду приходить.
Выйдя из палаты, слезы просто градом потекли из моих глаз. Передо мной пробежала улыбка Андрея, та самая которой он всегда раньше улыбался, когда смотрел на меня.
Уходя, я ещё раз заглянула в палату к Андрею и увидела, как Андрей всё также смотрит в окно.
Я чувствовала, как я ему нужна и как я ему небезразлична. А вся эта ненависть, это все его защитная реакция. Он не может по-другому показывать свои эмоции. Он хочет казаться сильным всегда и во всех ситуациях. Это я ещё поняла в Сочи, когда в ответ на его наезд и агрессию высказала ему всё. Он тогда сразу изменил свое отношение и принял правильное решение. А злился он тогда на меня от того, что не знал, как вести с себя со мной, не знал, хочу ли я отношений с ним, и один не мог принять решений за нас двоих.
Немного успокоившись и поправив свой хвостик на голове, который я сделала ещё утром и даже не расчесала, выходя из дома, я стала спускаться по лестнице.
Спускаясь, я услышала разговор мамы с дочкой:
– А, папа скоро поправится?
– Да конечно, мы будем каждый день его навещать, и он скоро выздоровеет.
«Это жена Андрея», – первая мысль мелькнула у меня в голове, и она оказалось верной. Первые мысли всегда оказываются верными, что-то свыше дает нам подсказку. Но мы иногда отвергаем эту интуицию и пытаемся найти более взвешенное решение для нашей проблемы, хотя первое решение и первая мысль всегда оказывается верной. Не замечали, когда вам задают вопрос с вариантами ответов, всегда первый ответ, который пробежал в голове, оказывается правильным. Но мы пытаемся подумать и что-то выдумать. А, иногда просто нужно податься первым мыслям. Сейчас я это сделала и поняла, что оказалась права.
По лестнице поднималась кудрявая блондинка невысокого роста с прекрасной фигурой, просто изумительной я бы сказала, с двумя девочками. Одна девочка была одета в розовое платье, на голове был повязан атласный бант, эта девочка держалась за руку с мамой. Вторая девочка шла сзади, в ярко красной футболке и дырявых джинсах, как сейчас модно. В ушах у неё были наушники.
«Переходный возраст», – сразу промелькнула у меня в голове, знакомая ситуация со своей дочкой.
Мама была одета в бежевое платье, которое ещё раз подчеркивало её прекрасную фигуру. Девочки были копия, просто копия Андрей. Что маленькая, что постарше.
Я старалась отвезти взгляд от них, потому что мне было так неудобно, и это мягко сказано. Мне хотелось просто провалиться сквозь землю. Мне показалось, что мои щеки просто залились красной краской. Я отвернулась и спускалась вниз, мечтая быстрее их пройти.
– Девушка, – милым голосом обратилась ко мне жена Андрея.
– А, да? – немного испуганно ответила я.
– Извините, что к вам обращаюсь, просто я забыла внизу взять халат, а сейчас спускаться не очень удобно, ещё и с детьми. Не могли бы вы мне ваш одолжить, а я внизу распишусь за вас, когда буду отдавать халат? – вежливо попросила меня жена Андрея.
– Да, конечно, возьмите, – согласилась я и быстро отдала ей свой халат.
– А, фамилия?
– Что?
– Ваша фамилия, напротив которой мне нужно расписаться, когда буду отдавать халат?
– Разумовская.
– Хорошо. Спасибо вам ещё раз, выручили.
– Не за что.
Произнесла я и быстро спустилась вниз, вспоминая, нет ли в этом журнале номера палаты, в который я брала халат.
«Вроде только фамилия», – вспомнила я и поехала домой.
«Какая она красивая! – подумала я про жену Андрея. – И почему я?».