– Je t'aime! (Я люблю тебя!)
Я быстро сняла куртку и подошла к Андрею. Я стала его целовать и целовать. Мы не могли насытиться друг другом. Я бешено снимала с него пиджак, он с меня платье, которое обтягивало меня. Платье было длинным и тяжело снималось, тогда Андрей разорвал его снизу.
Горячие губы Андрея обжигали всё моё тело. Сегодня они были очень горячими, огненными, они оставляли ожоги на каждом миллиметре моего тело, где поцеловал меня Андрей. Меня бросало в жар, затем был жуткий озноб, как при высокой температуре. Моё сознание было в полном помутнении, я не понимала, где я и кто я. Я и не хотела этого понимать, так как сознание моего «я» в данный момент, могло только ранить меня. Я полностью растворялась в Андрее, а он во мне. Мы оба понимали, что это наш последний раз. Ничего уже не исправить и не изменить. Эта история не может быть со счастливым концом. Хотя кто знает, какой конец счастливый, который сейчас или который мог быть, если мы всё-таки остались вместе.
– Пожалуйста, останься на ночь! – попросил меня Андрей.
Я, молча, согласилась с ним глазами. Мы лежали рядом и пытались каждую минуту посвятить друг другу.
– Что ты мне подарила? – начал разглядывать мой подарок Андрей.
Мы стали рассматривать наш альбом, вспоминали все наши моменты, смеялись:
– Я в тебя влюбился с первого взгляда.
– Да, ладно. Ты мне этого не говорил.
– Чтобы не зазнавалась! – засмеялся Андрей. – Нет, правда. Я не знаю, что, но в тебе есть что-то такое, что притягивает. Не случайно ты вся такая творческая и необычная. Да, вот правильное слово – необычная. Ты не такая, как все. Хотя какие все, я тоже не знаю, но ты не такая!
– Настя догадывается, что у тебя есть кто-то. Сохрани семью. Она очень хорошая у тебя и искренне любит тебя.
– Вы что с ней даже успели подружиться? Я в шоке.
– Мы же не враги.
– Да, но вы конкурентки.
– Я думала, что у меня нет конкуренток.
– Ты права, у тебя их нет. По крайней мере, для меня ты одна такая. Ты единственная, – шепотом произнес Андрей и поцеловал меня.
Всю ночь мы не спали, то болтали обо всем, то растворялись друг в друге, то просто, молча, смотрели друг на друга, пытаясь, запомнить каждую черту лица друг друга.
Утром я обежала глазами нашу квартиру с Андреем, каждый уголочек, каждый квадратный метр я проводила взглядом. Я здесь была такая счастливая.
Выйдя на улицу, мы неосторожно и неловко обнялись.
– Я не прощаюсь.
– Я тоже, – ответила я и быстрым шагам пошла к своей машине.
Я отъехала метров 500, остановилась и слезы потекли по моему лицу. Это было не истеричный плач, это был просто тихий крик души. Сознание снова вернулось ко мне и махало головой, соглашаясь с моим решением. А душа и сердце просто плакало, принимая данный выбор как должный.
Я приехала домой, на пороге стояли Витя и Аня.
– Мама! – крикнула Аня и обняла меня.
– Рит, ты, где была? У тебя выключен телефон! Мы тебя везде искали. Маша тоже не в курсе. Что у тебя с платьем? Что случилось?
– Всё нормально, сейчас я тебе всё расскажу, пришло время правды. Анют, иди, пожалуйста, в свою комнату.
– Витя, пойдем, поговорим.
Мы прошли на кухню, закрыли дверь, и только я хотела начать свой откровенный рассказ о своих изменах, как меня перебил Витя:
– Ты мне изменяешь?! Ты, что думала, что я этого не вижу, что я совершенно слепой. Я всё знаю, Рит, и знаю давно.
– Как? Когда ты узнал? – в недоумении начала я свой допрос, стало ещё более стыдно от того, что Витя давно всё знал.
– Точно не помню. Но, мне всё стало ясно после нашего совместного отпуска. Первые дни ты была очень счастливой, потом всё, тебя как подменили. Я уже стал подозревать, что ты там с кем-то познакомилась. Но хотя это на тебя совершенно не похоже. Ты постоянно где-то задерживаешься, такого раньше не было никогда. Какие-то звонки, смс. А твоя последняя выставка: «Первая любовь», самоназвание говорит за себя. Ты бы не стала такое рисовать, не переживая всё это. То, что ты нашла общий язык с Аней. Нет, всё это понятно было сразу. Про Париж вообще молчу, понятно с кем и зачем ты туда летала. Раньше ты не про какие конференции в Париже не говорила, а тут случайно узнала. Рит, я слишком хорошо тебя знаю, похоже, даже лучше, чем ты себя. Раз ты не догадывалась, что можешь спалиться на всех этих вещах. Ну и самое главное ты стала так холодна, я же вижу, как тебе противно, когда я к тебе прикасаюсь.
– Витя, прости меня. Я сама этого не хотела, всё вышло случайно. Только, пожалуйста, не проси меня рассказывать, как всё вышло, кто он и почему я на это пошла.
– Я и не хочу этого знать. Если бы хотел, то давно бы уже это узнал и проследил за тобой.
– Витя, я хочу уехать с Аней в Питер.
– Тебе не надо уезжать, я могу уйти. Сам уйти, живи здесь одна. Я ни на что не претендую. Зачем тебе уезжать в другой город? Тут твои картины популярны, а там, что ты будешь делать там?
– Там я буду с Аней. Для меня это важно.
– Он тоже туда едет?
– Кто он? А, нет, конечно, нет, что ты! Я не буду с ним. Между нами всё и это окончательно.
– Рит, тогда давай попробуем всё сначала? Я люблю тебя, я готов простить тебе всё это. В конце концов, я сам во многом виноват, я не уделял тебе нужного внимания, я сам постоянно был на работе. Я погряз в этих рабочих делах, а тебе как творческому человеку нужны эмоции, чувства. Я сам всё тебе это не отдал в нужном количестве. Ведь мы вместе прожили семнадцать лет, и не было никогда у нас с тобой такого. Это просто возраст. Бывает же такое у многих. – Витя подошел и взял меня за обе руки.
– Переходный возраст, – засмеялась я.
– Да, как у Ани. Вот ты уже смеешься, даже тебе всё это смешно!
– Витя! – вынула я свои руки из рук Вити. – Нет! Это не смешно. Я не просто изменяла тебе, я полюбила, полюбила другого человека. Я не буду с ним! Это точно! Но и с тобой я не буду! Не потому, что ты чем-то хуже его, нет, а потому, что я не достойна тебя. Витя, ты замечательный, ты достоин другого отношения к себе, ты достоин, чтобы тебя тоже любили и уважали. И не предавали, как я тебя предала. Прости меня, и отпусти, пожалуйста, отпусти.
– Я слишком сильно тебя люблю, чтобы удерживать рядом с собой. Я тебя отпускаю.
– Спасибо.
– Я поживу пару дней до вашего отъезда в Питер у мамы, а вы тут одни пока.
– Витя, спасибо.
– НЕТ! – вбежала Аня и обняла папу. – Не уходи, я не хочу жить с этой предательницей. Я ненавижу тебя, слышишь, ненавижу, ты такая же, как и Максим. Уходи ты! А папа останется.
– Аня, что ты говоришь? Ты зачем подслушивала нас? Маму нельзя обижать. В конце концов, это наши отношения с мамой.
– Нет, Витя, она права! Я уйду! Пока поживу у Маши или сниму квартиру. Вещи завтра заберу, сейчас только переоденусь.
Я зашла в комнату, переодела свое разодранное платье и уже собиралась уходить, как меня остановил Витя:
– Я поговорю с Аней. Всё наладится.
– Как можно быть таким, как ты, Вить? Неужели ты меня не презираешь?
– Нет, я люблю тебя, Рит, и всегда любил. Невозможно презирать человека, которого любишь, даже если он сделал тебе больно. Ты сделала меня счастливым, а это для меня важнее, чем всё то, что произошло сейчас.
– Я ещё раз убедилась, что никогда не была достойна тебя. Пока.
Я быстро выбежала из дома. Слезы уже наворачивались. Для меня было бы лучше, если Витя накричал, обозвал, выгнал. А его слова и поведение только ещё сильнее заставили меня чувствовать себя ничтожеством. Только сейчас я понимаю, что самое страшное в моей жизни – это потерять любовь своей дочери. Если она меня не простит, я не знаю, как смогу дальше жить. Моя жизнь будет похоже на безвыходное существование.
– Привет, можно у тебя переночевать?
– Привет, Рит, что случилось? Ты ушла от Вити? Заходи. Конечно, можно.
– Я приму ванну, потом поболтаем.
– Конечно, заходи.
Я принимала ванну и пыталась смыть всю ту грязь, которая накопилась у меня. Но смыть грязь с тела можно, а вот со своей души – нет. Я не знала, что делать, как себя вести дальше, чтобы помириться с Аней до её переезда. Иначе потом я никогда уже не смогу найти с ней общий язык. Тем более, если она будет жить в Питере с мамой Вити, которая сразу меня не возлюбила, наверное, сразу раскусила мою гнилую натуру.