Когда мы вернулись в начальную точку, Мадлен поднялась, села.
— Теперь ты знаешь, как это делается, — сказала она, набрасывая на себя мою рубашку, в точности так, как делала в моей квартире. Она подошла к окну, распахнула ставни, впустила внутрь порыв прохладного утреннего воздуха. Нагнулась вперед, посмотрела в небо. — Дождь будет. — Обернулась, взяла пачку сигарет, закурила.
— Почему я все запомнил?
— Я об этом позаботилась.
— А я так могу?
Она вздохнула.
— Нет. Мне бы этого очень хотелось. Но ты не можешь. Вот почему тебе нужно все это записывать. Тебе нужны доказательства. Улики. Запишешь?
Я кивнул.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Ты, наверное, проголодался, — сказала она. — Со вчерашнего утра ничего не ел.
Она вышла ненадолго, и, разумеется, оставшись один, я сразу же начал гадать, что только что произошло. Что-то произошло — в этом не было никаких сомнений. Я даже готов был назвать это переходом. Но что именно? Мне задурили голову — или я сам ее себе задурил? Способен ли мозг на подобный самообман? Такая внушаемость, покорность? Я вздохнул. Мадлен была права: я получил искомый ответ, но, как она и предсказывала, этого оказалось недостаточно: меня по-прежнему терзали сомнения, подталкивали узнать больше, понять, удостовериться. А вот насчет любви она ошиблась. Чтобы ее любить, мне совершенно не обязательно было ей верить. Сейчас я любил ее сильнее чем когда бы то ни было. В этой иллюзии у меня не было и тени сомнения.
Она вернулась со стаканом воды и полной миской черной черешни.
— Больше на рынке ничего не продают.
Я тут же выпил воду и принялся поглощать черешню — каждая ягода взрывалась во рту фонтаном сладкого темного сока.
— Что там с Шанель?
— Я к ней сходил, — ответил я, жуя, — как ты и просила. Но не смог…
— Я знаю.
— Мы были в комнате вдвоем, я держал в руке пистолет. — Я поднял руку, показывая, как держал. — Но оружие без пуль… — Пальцы надавили на воображаемый крючок.
— Знаю. — Она отвернулась. — И где теперь пистолет?
— У Массю.
— Кто это?
— Он из полиции, с набережной Орфевр, Brigade Speciale. Знает про Шанель — следит за ней уже много лет. И знает сказание об альбатросе, — однако не переживай, про тебя ему ничего не ведомо. Но если тебе понадобится друг, он мог бы им стать. Полезно иметь в друзьях полицейского. Просто скажи, что ты от меня. И знаешь, чем заканчивается история.
— Хорошо.
— А ночной клуб? — спросил я.
— Что с ним?
— Ты туда уходила каждую ночь, когда мы были вместе?