– Он же и так сейчас почти всё время в вашем распоряжении, – отрезал начальник СИБ. – Вот и исследуйте. А насовсем я его вам передать не могу, увольте. А то распотрошите, гм, объект во благо науки на мелкие кусочки, а у него, я смотрю, и в рамках второго проекта показатели вполне неплохие. Кстати, я вижу, что данный объект мне, оказывается, хорошо знаком. Ведь это во многом именно благодаря ему мы получили возможность захватить «Невидимку» в рабочем состоянии. Хоть он об этом и не догадывается. Так что было бы чёрной неблагодарностью отдать его после этого вам на растерзание.
На лицах присутствующих появилось скептическое выражение. В то, что чувство благодарности может у любимого шефа взять верх над чувством долга, верилось с трудом.
Начальник СИБ сделал паузу, словно взвешивая все «за» и «против», и вынес окончательный вердикт:
– Нам такие кадры нужны, так сказать, на переднем крае. Так что отправляем его к дальнейшему месту прохождения службы. А там уж ваши люди имеются, и в немалом количестве. Вот пусть и занимаются… В свободное от основной работы время. Кстати, об основной работе: как у вас продвигаются дела с выяснением принципов функционирования маскировочных систем захваченного «Спрута»?
Чудо свершилось примерно через неделю после похорон Шелехова. Очередной день «допросоисследований» оказался весьма насыщенным и, как следствие, изматывающим. Поэтому вечером Егор, с трудом доковыляв до своей темницы, как он в шутку окрестил про себя выделенное ему помещение, сразу устало плюхнулся на кровать. Прикрыл глаза и бездумно провалялся так минут двадцать. Если быть абсолютно точным, не так и бездумно, какие-то мысли на периферии сознания проскакивали, но были они уж больно безрадостными, чтобы ловить их за хвост и вытаскивать на белый свет.
Настроение было мрачным, как и в каждый день прошедшей недели. Белецкому даже временами казалось, что в штрафбате было намного лучше. По крайней мере, там рядом были друзья, и впереди имелась цель.
А здесь… Одиночество и полная неизвестность по вопросу, сколько же ещё времени придётся пробыть подопытным кроликом. Может, всю жизнь. И сколько там ещё этой жизни осталось? При таких нагрузках запросто могло оказаться, что совсем немного.
Егор очередной раз тяжело вздохнул. С такими мыслями точно загнёшься раньше времени. Полазить, что ли, по Сети? Посмотреть новости, поглядеть на жизнь… На нормальную жизнь, которой и он когда-то жил. А теперь непонятно, будет ли у него такая жизнь снова. Ежевечерний выход в Сеть стал для узника секретной базы СИБ своего рода традицией и единственным развлечением, позволяющим поддерживать настроение хоть чуть-чуть, но всё же выше нулевой отметки…
Привычно прикрыв глаза, молодой человек подключился к Сети. И обнаружил вместо обычной иконки «Доступ только на приём» другую – «Двухсторонняя связь». Конечно, это был не «Полный доступ» – в режиме двухсторонней связи на общение накладывались некоторые ограничения, но после того, как Белецкий столько времени провёл «немым», это был просто праздник какой-то!
От неожиданности Егор подскочил на кровати и резко перешёл в сидячее положение. «Двухсторонняя!» «Связь!» Значит, можно поговорить с родными. Или нельзя? Так… Срочно просмотреть список ограничений… Ага! Можно! Можно даже сказать, что находишься на Земле. Нельзя только указывать точные координаты. Если бы их ещё знать… Что там ещё? Список сведений, запрещённых к разглашению… Более-менее стандартный. И два… уже три свежеполученных письма. Одно от родных, одно от Сашки и одно от Якова.
Так. Зачем читать письмо от отца и матушки, когда можно прямо сейчас пообщаться с ними вживую? Или, может, пока не стоит?..
«Зеркало!»
Комм послушно выдал изображение с одной из видеокамер, которыми были густо напичканы стены и мебель комнаты Егора.
Гм, видок, надо сказать, ещё тот. На Белецкого взглянул усталый, худющий, какой-то помятый человек в рабочем флотском комбинезоне. Из плюсов имелось разве что радостное выражение лица, которое, впрочем, быстро сменилось на расстроенное. Всё остальное – один бо-ольшой минус. Нет, в таком виде показываться родным нельзя. Особенно маме. Пообщаться только в аудиорежиме? Без изображения? Ещё хуже. Тут надо или врать, что находишься не на Земле, а у чёрта на куличках, или мама может подумать, что у любимого сына не хватает какой-нибудь части тела и он не хочет её по этому поводу беспокоить. Отчего расстроится ещё больше.
Значит – продолжать обмениваться письмами… Но в этом случае всё равно придётся врать, что далеко. Или умалчивать, что одно и то же.