Выбрать главу

Инструктор словно прочитал мои мысли и стал выводить самолет из пикирования. Меня с такой силой прижало к спинке сиденья, что казалось, вот-вот расплющит. Голова вошла в плечи, к глазам неожиданно подступила черная ночь. Но скоро зрение снова вернулось.

— Все! Теперь на аэродром.

Этих магических слов было достаточно, чтобы напряжение схлынуло. (Меня точно выключили из какой-то электрической сети.) Теперь можно было подвести предварительные итоги, собрать воедино впечатления. Как разительно отличался этот пилотаж от того, которым я закончил полеты на «илах»! Закончил навсегда, так как эра военных поршневых самолетов, пожалуй, кончилась. Я почувствовал это с особой силой теперь, познакомившись с пилотажными свойствами и возможностями реактивного самолета.

И почему-то вместе с радостью в сердце вошла грусть. Было жалко расставаться с добрыми поршневыми штурмовиками, послужившими верой и правдой всю войну и еще несколько лет, снискавшими к себе любовь и уважение у всех родов войск.

Через четверть часа мы уже шли с инструктором от самолета, который тотчас же облепили техники. Голова еще гудела, но ноги, почувствовав твердую землю, бежали резво, как будто и не мои.

Перед тем как повернуть к стартовому командному пункту, инструктор остановился и протянул руку.

— А вы держались стойко. Поздравляю.

— Было трудно, — неожиданно для себя сказал я. — Знаю. Мне, когда я первый раз попал в зону, пришлось труднее.

— Серьезно?!

— А теперь я как рыба в воде.

Ребята обступили меня. Им предстояло совершить то, что я совершил. В глазах у каждого можно было прочитать один вопрос: как прошел полет?

— Ну, не так страшен черт, как его малюют? — спросил Шатунов. Он вспомнил мои опасения, высказанные в первый вечер по приезде в центр переучивания. Мне не хотелось вдаваться в подробности.

— Интересного много, — сказал я, посматривая, куда бы присесть, — у меня противно дрожали в коленках ноги. — Увидите сами. И черт очень милый, — в эту минуту я знал, что обуздаю его. — Только не забудьте проверить на земле противоперегрузочное устройство.

УЗЫ ГИМЕНЕЯ

Как я ждал этого воскресенья! И вот наступило. Сегодня не нужно сидеть «от» и «до» в классе и слушать лекции по аэродинамике больших скоростей, не нужно ехать на аэродром.

Сегодня я распоряжался временем.

Начал с того, что не стал завтракать, — решил скорей попасть в город. Кобадзе проводил меня до шоссейки, где обычно «голосовали» перед попутными машинами, и подал руку:

— Думаю, все будет хорошо. — Он поймал на ладонь снежинку. — Главное, свет Алеша, в таких делах — настойчивость.

Я хотел рассказать капитану, и на этот раз проявившему ко мне искреннее участие, о своем плане, но не знал, одобрит ли он его. Искать новое решение уже не было сил.

— И мне так думается, — я не смел взглянуть другу в глаза.

Шофер с груженной песком полуторкой подбросил меня до трамвайной остановки.

— Денег не надо — купи своей Ляльке конфет, — сказал он, прощаясь. — А вот от папироски не откажусь.

— Бросил курить.

— Ну тогда будь здоров.

Я приветливо кивнул и стал ждать трамвай.

«Купи своей Ляльке конфет». Эта фраза засела как заноза. Я представил себя папашей, идущим домой с подарками. На пороге бросается на шею Лялька, что-то горячо шепчет на ухо, идет навстречу жена. Мы садимся на диван и начинаем разворачивать кульки и кулечки. Впрочем, этим занимается Лялька, а мы смотрим и улыбаемся.

Трамвай, скрежеща на повороте колесами, спутал мысли.

Разыскать нужный дом не составило большого труда. Подняться на второй этаж тоже, а вот постучать в дверь было нелегко. «Пусть успокоится сердце, а я тем временем приведу себя в порядок». И я снова и снова поправлял фуражку, галстук, стряхивал снег с погон, разглаживал шинель — тянул время. А сердце, словно назло, билось отчаянно.

Сколько раз мне приходилось стоять перед дверью девушки, не зная, что ожидает впереди, отвергнут или впустят. Было и то и другое.

Пусть же еще раз я испытаю судьбу. Только один раз!

Я постучал. И мгновенно, точно в доме ждали, когда я это сделаю, дверь открылась.

На пороге Люся. Она в пальто — куда-то собралась. Взгляды встретились: как долго я не видел серых, чуть-чуть раскосых глаз, с небольшими, но пушистыми ресницами.