близнецы с тех пор, как коротышками пришли в футбол. Тогда они оба были тощими
малявками, выдающими себя за выпендрежников-профессионалов. Кто мог предсказать,
что через несколько лет они окажутся в одной команде, сражающимися за кольцо
победителя Суперкубка ( прим. Таким кольцом, сделанным из золота с бриллиантами в 5
карат, награждают обычно владельцев, игроков и тренеров команд, обладателей премии
«Оскара» кулинарного мираСуперкубок»)? — Мы, — я указала кончиком ножа на него и на себя, — просто
знакомые.
Знакомые. Универсальное определение для непонятных отношений, порожденных
большим количеством дешевого пива, вечеринкой в выпускном классе старшей школы, и
типичная подростковая влюбленность в лучшего друга моего старшего брата. Слово
«знакомые» означало, что мы собирались в доме у бассейна по окончании футбольного
сезона, оставляя это в прошлом. «Оскара» кулинарного мираМы так и поступили», — напомнила я себе, чтобы не
обсуждать это снова.
Честно говоря, мне бы хотелось забыть все те его тискающие-мою-грудь штучки, и
то, насколько уязвимой и ранимой я себя из-за него чувствовала. Жаль, что это было не
так просто. Не тогда, когда дело касалось Логана Стоунстрита.
Всегда было что-то магнетическое, что притягивало меня к нему. То, как он
улыбался, почти идеальный, с этой кривой усмешкой, растягивающейся у него на лице,
неся с собой просто дьявольские перспективы. Морщинки, которые образовывались
вокруг его глаз, когда он смеялся, придавая какой-то мальчишеский задор его яркой и
дерзкой личности. Линия загара по линии его шрама, которую, как и татуировка на его
шее, я предпочитала не замечать. Когда он бродил по коридорам школы, ученики и
учителя, как загипнотизированные, следили за каждым его движением.
Даже теперь, стоя в самом последнем месте, где ему это следовало бы делать, я не
могла отвести взгляд от резкой линии его челюсти, блеска медовых волос и
пробивающейся щетины, которая должна была выглядеть неряшливо, но ни в коем случае
не красиво. Я не могла не представлять, как бы это было, если бы эти большие умелые
руки обхватили меня за талию и усадили бы на столешницу. Я винила жар от варочной
панели Viking позади меня в той внезапной волне тепла, распространившейся по мне, и уж
точно не те восемь способов, которыми я хотела нарушить все санитарные нормы.
Но о том, чтобы встречаться с Логаном за рамками отношений владелец-и-шеф-
повар не могло быть и речи. До сегодняшнего вечера мы общались по электронной почте
и обменивались голосовыми сообщениями, так как он был занят предсезонной
подготовкой в тренировочном лагере, но я боялась, что с началом сезона он будет
оказываться поблизости намного чаще. Иногда, я не была уверена, что мое сердце
выдержит это.
— Проваливай отсюда, Сладкая булочка. Уверена, что тебя ждут гости, готовые
поболтать, девочки, желающие получить твои автографы, и журналисты, готовые угодить,
— я попыталась оттеснить Логана своим бедром, но мне удалось лишь слегка толкнуть
его.
Прислонившись к столу, он скрестил руки и ноги, уголок его рта загнулся вверх.
— Гвенни, помнишь, как ты согласилась прекратить использовать это прозвище,
если я куплю тебе профессиональный миксер, который ты так хотела?
9
— Я сказала, что постараюсь перестать называть тебя Сладкая булочка. Я не
виновата, что тебе это так подходит.
— Потому что мне нужно больше ультрафиолета? — спросил он. — Говори за себя.
Держу пари, если ты заплетешь свои волосы в две косы, вместо этого низкого пучка, то
станешь до смерти похожа на Уэнзди Аддамс ( прим. персонаж известной серии комиксов
«Оскара» кулинарного мираСемейка Аддамс», а также сериалов, мультсериалов и кинофильмов по ним).
— Какой ты умник, — сказала я и впилась взглядом в его загорелую кожу,
выглядывавшую из-под рубашки. Даже в резком освещении кухни он излучал золотое