— Привет, — сказала Гвен, небольшая улыбка отразилась у нее на лице. — Тяжелая ночка?
Она прислонилась к деревянной раме шкафчика Тони, одетая в черные сапоги до колен и кожаную куртку-бомбер, запах которой я мог ощутить через комнату. Излучая свой настрой, Гвен выглядела как модель с какого-нибудь байкерского постера, которые украшали мою комнату в подростковом возрасте.
— Это войдет в историю, — сказал я, убирая охлаждающие компрессы с колен и бросая их на пол.
— Хочешь обсудить это? — спросила она.
— Какую часть? Было столько памятных моментов, — я потянулся к застежке-«липучке» подмышкой и вздрогнул.
— Позволь мне помочь, — Гвен бросилась вперед и аккуратными движениями сняла повязки вокруг моего торса и плеча. Шипящий звук слетел с ее губ, когда она увидела синяки размеров с бейсбольный мяч, покрывавших мои ребра и спускавшихся вниз от ключиц. На ее лице появилось беспокойное выражение. Она с осторожностью провела пальцами по моей груди, ее прикосновения были мягкими как перышко, тем не менее, они посылали энергию, пробегавшую по моей коже.
— Выглядит хуже, чем есть на самом деле, — сказал я, однако это будет совершенно другая история, когда закончится действие лекарств.
— Лжец, — движением плеч она скинула свою куртку, положив ее на скамейку, и села рядом со мной. — Но за то, что ты выжил после всего, что было на поле, я прощаю тебя. Однако, позже, мы обсудим с тобой, почему твоя фотография расположилась напротив фразы «безрассудное поведение».
Я вздохнул.
Гвен раздражалась, когда я отмахивался от ее беспокойства, но она не понимала, что я просто не мог изменить то, как я играл на поле. Это было бы также сложно, как и научиться дышать под водой. Она не понимала, чтобы быть конкурентоспособным на таком уровне, я должен был следовать за мячом и принимать удары одним единственным способом, который имел для меня смысл. Всеми силами. Агрессивно. Без отговорок и страхов.
А на самом деле это произошло потому, что я был отвлечен и не играл, как это было свойственно мне сегодня, так что меня разбили в хлам. Но я не собирался говорить все это Гвен, пререкания с ней послужило началом тому, что привело меня к такому беспорядку.
Между нами повисла тишина. Я снова обратил свое внимание на растрескавшиеся ладони. Наконец я сказал.
— Итак, ты пришла.
— Я притащила с собой Мисси.
— Для защиты?
— Ха-ха.
— Что заставило тебя изменить свое мнение? — спросил я.
Гвен пожала плечами, как будто она не была до конца уверена в своем ответе.
— Я была искренна, когда говорила, что хотела, чтобы все осталось без обязательств и по-тихому, но мой прямой отказ ощущался таким эгоистичным и необоснованным, а я на самом деле не такая. Кроме того, я подумала, что это был бы неплохой способ посмотреть, могу ли я поменять тебя на что-то новенькое, — сказала она, игривые нотки наполнили ее голос. — Эти лайкровые штаны оставляют небольшой простор для воображения, и вы — игроки, настолько любезные парни, что беспрестанно наклоняетесь.
Я усмехнулся.
— И что показало наблюдение?
— Мне нужно взглянуть еще разок. Постой, дай мне достать свой телефон. Я выберу «Самого Горячего», и ты сможешь изложить свои доводы, — сказала она, притворяясь, что копается в кармане своего жакета.
— Так вот почему ты задержалась после игры.
— И еще потому, что я хотела немного поднять тебе настроение.
Я поднял свою бровь.
— Ты?
— Ты не был тем, кого заперли в одной из комнат для подружек и жен на весь вечер, — сказала она, скорее по-доброму, чем с призрением. — Но я так думаю, что мы могли бы развеселить друг друга. Если ты не предпочитаешь остаться в одиночестве…
Я покачал головой. Теперь, когда Гвен была здесь, последнее, чего я хотел, это остаться один на один с самим собой.
— Прости, что тебе пришлось так долго ждать, — я сделал медленный глубокий вдох. — Просто… после проигрышей подобных этому, я теряюсь в нескончаемом потоке негативных мыслей, и мне сложно выйти из этого состояния.
Ее выражение лица смягчилось.
— Ага, я слышала пресс-конференцию. Но, Логан, ты не играл те шестьдесят минут в одиночку. Вся команда несет ответственность, — она придвинулась ко мне, ее оголенная нога коснулась моей. — Во всяком случае, моему брату необходимо принять часть вины на себя и извиниться. Было похоже на то, что он намеренно саботировал эту ошибку.
Я кивнул, хотя теперь я понимал, что Крис чувствовал себя недооцененным и недостаточно задействованным в команде, которая была отстающей. Но он одумается, в конце концов. У него не было выбора, если мы собирались вернуться снова в строй.
— Думаю, что сейчас было бы самое подходящее время, чтобы рассказать тебе, что он знает, что между нами что-то происходит, — сказал я, глядя на ее лицо, чтобы оценить ее реакцию, удивленный, когда оно осталось невозмутимым.
— И ты веришь, что моему брату хватило его ограниченного интеллекта, чтобы понять это? — спросила она. — Я люблю этого парня, но он точно не славится своей проницательностью.
— Я серьезно, он был расстроен. Ничего конкретного, но он все равно был зол. Я никогда не видел его таким, — сказал я, не понимая, почему Гвен не была ни капли обеспокоена, особенно после ее настойчивого требования, чтобы никто о нас ничего не знал.
— Крис — бесплатный представитель презервативов Trojan. Он вряд ли имеет право осуждать мою сексуальную жизнь, — Гвен слегка рассмеялась, как будто сама была впечатлена своей остротой. — Да, ладно тебе, мы оба хорошо знаем Криса, чтобы понять, что он злился не из-за нас. Это было бы самым лучшим оружием, которое он мог бы использовать против тебя. И поскольку мы откровенничаем, твоя бывшая — Николь, оказалась самой милой…
Я застонал, и мне пришлось сопротивляться желанию несколько раз удариться головой об свой шкафчик.
— Она была груба с тобой? — спросил я.
— Нет, потому что я сказала ей, что пришла поддержать Криса, — сказала Гвен. — И, по всей видимости, она пришла туда, чтобы поддержать половину всех защитников команды.
— Похоже на нее, — сказал я.
Николь была стереотипной «охотницей за футболкой» — тот тип женщин, которые заботились только о том, чтобы получить доступ в лучшие клубы, заказывая дорогое шампанское в лучших ресторанах, за которое она не собиралась платить, чтобы ее заметили и сфотографировали в городе с профессиональным спортсменом. Это тот тип женщин, кого бы вы могли застукать в раздевалке с неудачником квотербеком. И, если быть честным, то долгое время такие женщины как Николь были теми, кого я хотел и кого добивался. Они были забавными и общительными, и готовы на все. Но потом, либо я изменился, либо женщины, которые у меня были, потому что теперь они выглядели уставшими и от них просто разило отчаянием.
— Если говорить правду, то сначала я завидовала Николь, — сказала Гвен, убирая свои длинные темные волосы за ухо. Мои пальцы дрогнули от желания вернуть эти пряди на место. — Хотя я и знала, что у меня не было права на это чувство, потому как я была единственной, кто настаивал на отсутствии обязательств.
— Скажи мне, ради святого, почему ты завидовала ей? — спросил я.
Гвен совершенно не походила на Николь самым приятным образом. У нее была своя собственная жизнь, карьера, которой она была страстно увлечена, и она говорила о том, что было у нее на уме, что я находил чрезвычайно освежающим после нескончаемой полосы подружек, которые ничего не делали, кроме постоянного согласия со мной. Гвен была сексуальной, как ад, даже когда она спорила со мной — то как ее щеки начинали гореть, в то время как ее взгляд пылал холодом, ее вспыльчивый характер возбуждал меня, как никогда.
Она пожала плечами.
— Это не важно. Потому что после времени, проведенного с Николь, мне стало ее искренне жаль, — взгляд Гвен, такой прямой и напряженный, остановился на мне, создавая ощущение, что она коснулась меня. Когда она заговорила снова, ее голос был почти обвинительным. — Николь была так занята, высматривая следующую блестящую игрушку, что полностью упустила приз, который был прямо перед ней.