Мы двинулись к спальне, ударяясь о мебель, но прежде чем мы добрались до нее, Логан опустил меня прямо на пол в безумной лихорадке из рук, губ и кожи. Я могла почувствовать вкус шампанского у него на языке и пряный, древесный аромат его одеколона. Тень наших сплетенных тел танцевала на потолке, когда в камине затрещало полено, и искры отскочили от него в сторону.
Я ощупала пальцами каждый дюйм его тела, провела вдоль витых мышц его рук, груди, живота и бедер, сжимая и разжимая пальцы в том месте, где он уже был тверд и полностью готов. Он что-то пробормотал, крепче целуя меня, но не прерывая при этом собственных исследований моего тела, касаясь меня с такой настойчивостью, которой я раньше никогда не испытывала. Мое сердце трепетало в груди словно колибри, словно безумное, отчего у меня перехватило дыхание.
Это было одновременно недостаточно и слишком много.
Логан устроился между моих ног, его руки уперлись по обе стороны от моей головы, его взгляд не отрывался от моего. И когда он вошел в меня, мы оба застонали. Его толчки были нежными, уверенными и столь приятными, и я знала, что никогда не ощущала чего-то настолько прекрасного, как соединение наших тел.
Логан снова впился в мой рот, продолжая совершать свои размеренные и плавные движения, входя в меня. Обхватив его ногами за талию, я уперлась пятками в его ягодицы, чтобы притянуть его еще ближе. Ощущения были такими сильными, что мое тело оторвалось от ковра, а мои ногти царапали его спину. Шипение сорвалось с моих губ, а Логан опустил лицо к моей шее, покусывая и посасывая чувствительную кожу, проговаривая слова, которые я не могла разобрать, двигаясь сильнее и быстрее. С такой силой, что он вынужден был схватиться рукой за мое бедро, чтобы я оставалась неподвижной на полу.
Удовольствие ползло вверх по моим ногам, гудело в позвоночнике, а в животе возрастало давление. Я достигла предела, все мое тело дрожало, но я еще не хотела кончать, мне остро не хватало этого чувства, я хотела, чтобы это длилось вечно. Но потом Логан проговорил мне прямо на ухо, его голос был жестким и хриплым, он просил меня отпустить это, жгучее пламя охватило меня, когда я достигла самого пика.
И я знала, что, наконец, позволила себе погрузиться в этот глубокий, опасный океан.
***
Я проснулась на рассвете, когда бледные солнечные лучи пробивались сквозь занавески, окутывая собой уютную и манящую постель, и не менее уютного и манящего мужчину. Все мое тело ныло и болело во всех нужных местах, которым Логан уделил тщательное внимание.
Резкий январский ветер завывал на улице, сотрясая окна. Рядом со мной пошевелился Логан и что-то пробормотал, прижимаясь ближе и обнимая меня за талию. Через пару секунд он снова спал глубоким сном, и на какое-то время я позволила себе остаться на месте, слушая размеренный звук его негромкого сопения.
Когда часы на тумбочке показали восемь часов, я аккуратно высвободилась из его объятий и выскользнула из-под простыней. По всей моей коже пробежали мурашки. Огонь давно погас, но тепло так и не пропало — старые отели были весьма внимательны в этом деле. Я собиралась вернуться в постель к Логану, чтобы окутать себя его теплом, но все внутри меня говорило о том, что чем раньше я позвоню Тренту, тем спокойнее мне будет на душе.
Порывшись в своей сумке, я обнаружила футболку Логана, которую он оставил у меня несколько недель назад и которую я использовала в качестве ночной сорочки, я натянула ее через голову. На цыпочках выйдя из комнаты, я прикрыла за собой дверь, достала телефон из своей сумочки и направилась в гостиную. Наша одежда была разбросана по полу, а нетронутая бутылка шампанского теперь плавала в ведре с водой на кофейном столике.
Шагая взад-вперед по ковровому покрытию, я набрала номер офиса Трента, безмолвно молясь о том, чтобы попасть на его голосовую почту. В Нью-Йорке сейчас была середина дня, поэтому возможно мне повезло, и он застрял где-то на совещании, и не смог бы ответить. Но, конечно же, вселенная не хотела пойти мне навстречу, потому что он ответил на третьем гудке.
— Здравствуйте, мисс Лалонд. Вот это сюрприз, — сказал Трент. — Полагаю, что вы пришли к какому-то решению по поводу собеседования?
Я глубоко вздохнула, запрятывая свою нервозность подальше.
— Я приняла решение. Я благодарю Вас за то, что вы приняли мою кандидатуру на рассмотрение, но я не могу ответить согласием, — сказала я, сжимая спинку антикварного дивана. — Это просто потрясающая возможность, но в данный момент совсем не подходящее для меня время, чтобы заниматься чем-то подобным, — мой голос по-прежнему оставался тихим, чтобы не потревожить Логана.
Трент хранил молчание.
— Это… плохо. Я с нетерпением ожидал дегустации разработанного вами меню, — сказал он, его голос был смесью удивления и разочарования. — Вы были одной из самых перспективных кандидатур, Гвен. Я настоятельно призываю Вас пересмотреть свое решение, поскольку такие предложения большая редкость и весьма высоко ценятся. Не мне объяснять Вам, как вы ограничиваете свое будущее, не говоря уже о том, что попусту растрачиваете свой талант, отвергая это предложение.
После его слов я почувствовала, как рушится вся моя решительность. Было так просто нарисовать картинку, на которой я стою у руля процветающего ресторана на Манхэттене, управляя кухней, имея полную власть и абсолютную автономию. Было так легко представить, как мне вручают награду фонда имени Джеймса Бирда, как я получаю долгожданную звезду Мишлен за свои собственные заслуги, зарабатывая уважение и восхищение своих коллег и критиков.
Но ничто из этого не было мне гарантировано. И я не могла снова отказаться от своей семьи и друзей, отвернуться от мужчины, который держал в своих руках мое сердце и счастье, которое я только недавно обрела здесь, в Денвере, ради туманной перспективы. Только не сейчас, когда риски были столь велики. Поэтому я заставила себя не сбиваться с выбранного курса.
— Я осознаю последствия, мистер Келлер, но мне нужно сделать то, что будет лучше для меня самой, — мне нужно было довериться своей интуиции в том, что я не совершала самую большую ошибку в своей жизни.
Трент неодобрительно вздохнул, и каким-то образом я почувствовала, что мне гораздо хуже слышать это от него, чем от собственного отца.
— К сожалению, я не в силах переубедить Вас. Но, в конце концов, решение за вами — и оно окончательное. В этом бизнесе нет дороги назад, Гвен. Я желаю Вам всего наилучшего в ваших будущих начинаниях, — сказал он, а затем резко оборвал звонок.
— С кем ты разговаривала?
Я подпрыгнула от звука хриплого голоса Логана за моей спиной, мое сердце на мгновение остановилось, прежде чем снова вернуться к жизни, тяжело забившись у меня в груди. Я обернулась к нему лицом. Он стоял в дверном проеме спальни, сонно потирая глаза. Он одел свои трусы-боксеры, его волосы торчали в разные стороны, определенно причина была в том, что я водила по ним своими пальцам всю ночь.
Я ощутила недовольство и нотки обвинения в его голосе, но сказала самой себе, что, скорее всего, он неверно истолковал все.
— Никого важного, — сказала я, стараясь не обращать внимания на укол вины, который я ощутила из-за своего вранья. — Просто кое-кто, кто хотел поговорить со мной о моей работе шеф-повара и моей готовке.
Я должна была рассказать все, но какой в этом был смысл? Я отказалась от этой возможности. И как Логан сказал в своей речи, когда ты принимаешь решение, что-то остается позади, никаких сожалений, никакого интереса в том «а-что-если-бы». Было только то, что есть сейчас и движение вперед.
Логан изучал меня какое-то время, на его лице была тревога, и у меня был короткий момент паники, когда я подумала, что он каким-то образом узнал о моих перспективах в Нью-Йорке. Но, конечно, он бы упомянул об этом, если бы все было именно так.
Наконец, он заметно расслабился и сказал:
— Тогда иди ко мне. Здесь холодно, и я могу придумать парочку способов, как согреть нас.