Я открыла дверь, ожидая обнаружить там Мисси — она должна была приехать после своей игры в теннис — но к моему удивлению, на крыльце стояла моя мать, с ног до головы одетая в винтаж от St. John, выражение ее лицо показывало ее потрясение.
— Вижу, что слишком долго позволяла тебе поступать так, как этого хотелось бы тебе, — сказала она, без всяких приветствий переступая порог, ее сумочка, подходящая ко всему образу от St. John, болталась на локтевом сгибе, — я ожидала увидеть печаль, но ты выглядишь так, как будто готова отправиться на испытательный срок в качестве шефа для шоколадных кексов от компании Hostess.
— Я тоже рада тебя видеть, мам, — сказала я, изобразив улыбку, когда последовала за ней в гостиную.
Я не разговаривала с ней после того, как оставила ее и Криса за пределами палаты Логана, не сказав ни слова. Мне было известно, что они слышали нашу ссору — как и каждая медсестра и все пациенты, находившиеся на том же этаже — и я полагаю, что они не тревожили меня, потому что давали мне немного времени для раздумий. Думаю, что оно подошло к концу.
Моя мама осмотрелась кругом — на грязные кружки и тарелки, которыми был завален кофейный столик, на толстовки, простыни и тапочки, валявшиеся на полу. Вздохнув, она поставила фильм на паузу и сказала:
— Между прочим, я думала, что причиной твоей скорби было то, что тебе не далась с легкостью вторая попытка, да и место в Нью-Йорке уже было занято.
— Так и есть, — ответила я без особого восторга, не желая пересказывать весь свой разговор с Трентом или обсуждать тот факт, что на это место он выбрал младшего повара и моего бывшего сослуживца из Wolfgang Puck в Вегасе.
Боже, как я могла оказаться такой идиоткой, чтобы отказаться от собеседования в первый раз?
— Хорошо. Тогда, я не потратила впустую свое время, придя сюда, — сказала она. — Приведи себя в порядок, а потом встретимся в машине. Есть кое-что, что я хотела бы показать тебе. И давай побыстрее. У меня свободен не весь вечер.
Последнее, чего я хотела, так это одеваться в нормальную одежду и показываться на людях, но если это означало, что она после этого быстро оставит меня в покое, то я была готова. И если быть честной, то какой-то части меня было любопытно, чего такого там было важного, что появилась необходимость в незапланированном визите — что прочно засело на первом месте в списке дурных поступков, составленным моей матерью.
Я переоделась в джинсы, обычный серый свитер и свои потрепанные кеды Converse, провела расческой по волосам и написала Мисси, что нам придется перенести нашу встречу на другое время. Небо потемнело, когда я вышла на улицу. Я побежала к Мерседесу моей матери, который стоял заведенным на обочине, выхлопная труба выпускала белые облачка на холодном воздухе.
— Куда мы едем? — спросила я, дрожа изнутри и потирая ладони друг о друга перед обогревателем, который выдувал теплый воздух.
— Терпение, милая.
Она выехала на дорогу и настроила радио на спортивную станцию. Конечно же, единственной темой для обсуждения было то, как the Blizzards должны были сыграть против the Saints в Суперкубке. Однако слушая комментарии ведущего, которые либо преуменьшали серьезность травмы Логана, что было весьма сомнительно, учитывая частичный разрыв его левой коленной связки, либо команда не поделилась полной историей.
Чтобы там ни было на самом деле, радиоведущие сошлись на том, что эффективность и точность нападения the Blizzards против скорости и стойкости защиты the Saints в итоге подарят нам крутой матч. Те мне менее, в букмекерских конторах в Вегасе ставили на победу the Blizzards с перевесом в четыре очка. Я старалась оставаться безразличной к этому. И мне немного это удавалось.
Воспоминания о том, как Логан приземлился прямо на шею в зоне защиты, тот всепоглощающий ужас, который охватил все внутри меня, бешеная гонка через весь город к отделению скорой помощи, все разом нахлынуло на меня. Мое сердце сжалось, от той боли, злости и чувства предательства, которые я хранила внутри себя.
Как я могла быть настолько глупой, чтобы влюбиться в Логана? Верить в то, что в этот раз все должно было быть по-другому? Что он сделает свой выбор в пользу меня? Я должна была догадаться обо всем этом, но мои эмоции стерли все остальные чувства, и теперь я страдала от последствий. Логан обвинил меня в том, что я была лгуньей и трусихой, что я слишком боялась того, чтобы открыть свое сердце, и возможно он был прав. Но я была не единственной, кто все испортил и вел себя как эгоист. Почему он этого не замечал?
Я нажала на кнопку выключения, и автомобиль заполнила неожиданная тишина. Моя мать сжала губы в тонкую линию, явно раздраженная моим поведением, но сохранила свое мнение при себе.
Оставшуюся часть пути мы проделали под звуки шин, хрустевших по посыпанной солью дороге. Моя мама провезла нас по центру города к новому району в предместье, где сейчас как раз проводилось активное благоустройство, там были кафе, художественные галлереи, различные торговые центры и дорогие магазины с одеждой, а также высококлассные рестораны, которые выросли на месте некогда урбанистического ландшафта.
Она завела свой Мерседес на пустое парковочное место перед заброшенным зданием, которое принадлежало компании Colorado Millwork and Woodcraft Company — «Столярное дело и Деревообработка в Колорадо», до того как она обанкротилась, я тогда училась в старшей школе.
— Зачем мы приехали в эту старую столярную мастерскую? — спросила я, глядя на заколоченные досками окна, покрытые граффити, на разрушающийся кирпичный фасад и покрытую ржавчиной крышу.
Я начала выбираться из машины, чтобы рассмотреть все получше, но мама опустила руку на мое запястье:
— Что ты видишь, когда смотришь на все это?
— Вероятную опасность возникновения пожара, — сказала я. — Я удивлена, что здание до сих пор не снесли.
Моя мама кивнула.
— Ничего не скажешь, все здание нуждается в полной реконструкции, но у него есть потенциал.
— Какой?
— Твой новый ресторан. Тот, который ты должна была открыть много лет назад.
Я нахмурила лоб.
— Что ты имеешь в виду?
— Именно то, что я сказала. И стоимость настолько низкая, что это можно расценивать как настоящий грабеж.
— Я не понимаю…
Отстегнув ремень безопасности, моя мама откашлялась и подалась своим телом в мою сторону. Когда она заговорила, ее голос был мягким, но убежденным.
— Я задолжала тебе извинения, Гвен.
От ее слов меня омыло волной потрясения, и сила ее застала меня врасплох, что я вынуждена была откинуться на кожаное сиденье. Я открыла рот, чтобы ответить, но ничего не вышло. Моя мама извинялась?
— Еще когда ты была маленькой девочкой, я позволила неправильным и эгоистичным поступкам твоего отца омрачить мои чувства в том, что касалось твоей карьеры шеф-повара, — она продолжила говорить. — Я была неправа.
— Я никогда не хотела быть такой, как он, или вспоминать потом о своей жизни, как о череде ошибок и разочарований, которых я могла избежать, — сказала я. Возможно, это являлось корнем моих проблем. Возможно, как сказал Логан, я была настолько осторожной и осмотрительной в своих решениях, что именно это и мешало мне в достижении чего-то значимого.
— Я знаю это, милая. Мне следовало больше доверять тебе. И в ту ночь, когда я услышала все, что Логан сказал тебе, я поняла, что твой отказ от того, чтобы занять то место — это было больше моей виной, чем твоей.
— Как это? — спросила я, заправляя волосы за ухо.
Мама затихла на какое-то время, ее взгляд был сосредоточен на мне. Наконец, она изобразила некий намек на улыбку и сказала:
— Я так беспокоилась о том, чтобы ты не пошла по стопам своего отца и не совершила тех же самых ошибок, что единственное, что я видела, это только то, что у тебя с твоим отцом очень много общего. Я никогда не утруждала себя тем, чтобы увидеть, насколько вы разные. И это было несправедливо, а что еще хуже, это имело негативные последствия.