Я хотел вернуться к нашему разговору, но Крис перебил меня.
— Я отправил ей билет на матч в Майями, — сказал он.
— Я подозревал, — ответил я, кивая.
— Она решила не приходить.
— Это я тоже подозревал, — сказал я, пытаясь скрыть свое разочарование. Хотя Гвен ясно дала мне понять, что до тех пор, пока я не поменяю профессию, она не хочет быть частью моего будущего, я по-прежнему надеялся, что она отбросит все это для того, чтобы поддержать меня в самый важный для моей карьеры вечер.
— Потому что она в Нью-Йорке, — сказал Крис осторожно, как будто не был уверен, сколько информации он мог доверить мне.
Мои брови удивленно взлетели вверх. Я обвинил Гвен в том, что она была трусихой, поэтому новости о том, что она предприняла что-то, должны были обрадовать меня — по крайней мере, я мог бы порадоваться за нее. Но все, о чем я мог думать, так это то, что шаг вперед к достижению ее мечты, был шагом назад от меня. Даже не смотря на всю ту боль и злость между нами, я не хотел терять ее, даже учитывая весьма реальную и очень жестокую вероятность того, что она уже ушла. Я желал только того, чтобы она приняла мою точку зрения.
— Это хорошо для нее, — я прочистил горло. — Это именно то, что ей следовало сделать.
Крис посмотрел на меня, ясно давая понять, что он знал, что я говорил ему полную фигню.
— Лишь бы это помогло тебе собраться, Стоунстрит, — сказал он. — В обычной ситуации я бы даже не завел о ней разговор, но мне нужно, чтобы сегодня ты присутствовал здесь на все сто процентов.
— Я собран, — сказал я, поднимаясь и разминая свои запястья и локти, ослабляя ленты для большего удобства.
Очевидно, Гвен сфокусировалась на том, чтобы двигаться вперед. Но горячность ее слов, после нашего последнего разговора, не оставляла меня последние две недели. Возможно, я был опрометчив, неосторожен и эгоистичен, но я не мог по-другому. И принимать близко ее слова было опасно, особенно сегодня вечером, поэтому я задвинул их подальше.
И снова тишина повисла между нами, нас прервал Тони, просунувший голову в дверной проем.
— Эй вы, неудачники, готовы сегодня закончить игру? — спросил он. — Уоллес хочет скоро выступить со своей речью.
Шоу начинается.
***
— Сейчас или никогда, — прокричал я парням в кругу. — Доставим гребаный мяч в эндовую зону!
Это была вторая игра на драйве, и мы были на своей отметке в сорок и у нас оставалось меньше девяноста секунд в овертайме после того как the Saints провалили свою попытку заработать дополнительные очки на игровом табло после своего последнего владения мячом.
Ричи Уолш — квотербек the Saints, заработал преимущество в счете 6:0 в самом начале игры, но мы сравнялись, когда Крис уладил это недоразумение в эндовой зоне новоорлеанцев. После этого игра прекратилась в обмен голевыми моментами до тех пор, пока наш полузащитник провел успешный тачдаун на тридцати ярдах, давая the Blizzards железный перевес в счете 23:12 в четвертом периоде. The Saints объединили все силы, чтобы заработать тачдаун, успешно заработав еще два очка и еще один заброс, чтобы сравнять счет и отправить матч на овертайм.
— Вест слот, бринго Зэт, Ю сплит, — выкрикнул я, указывая на глубокий заброс на Криса, который бы обеспечил нам первый даун, если все прошло бы так, как надо. Мы прокричали «Blizzards» в унисон и разбежались, защита выстроилась в форме пистолета.
Когда я занял свою позицию на поле за пределами центральной зоны, яркие прожектора на поле и толпа людей затерялись в цветной дымке и шуме. От пота у меня жгло в глазах, а сердце колотилось в области горла. Кровь стучала в мышцах и в ушах. Несмотря на то, что мои колени были весьма далеки от того, чтобы восстановиться полностью, мое тело просто кричало от боли после бесчисленных ударов, которые я получил за прошедшие три часа, я никогда не ощущал себя более живым или сосредоточенным за все годы поддержания формы, тренировок и подготовок для этого кульминационного момента.
А потом все действия начали происходить с перерывом на доли секунды — рывок, перехват, быстрый отход назад, бросок. Только после того, как мои пальцы больше не касались мяча, время вернулось к своему обычному темпу, так хорошо мне знакомый. Я сделал два шага в сторону, наблюдая за тем, как отличный крученый летел прямо в руки к Крису, поджидавшему на отметке в тридцать ярдов, прежде чем защита Saints повалила его на землю.
Я взглянул на часы — у нас была минута до окончания дополнительного времени.
— Вперед, вперед, вперед, — кричал я, мчась по полю, чтобы начать следующий розыгрыш мяча, параллельно слушая то, что тренер Эшли говорил в мой наушник. Я собрал парней в кучу.
— Дабл ган, тройной наклонный тандр, все на одного, — сказал я, повторяя свой призыв.
— Бл*дь, это рискованно, — сказал Тони, пытаясь отдышаться. Суставы его пальцев были порезаны и окровавлены и выглядели так, как будто побывали в драке в каком-нибудь баре, а не на игре в футбол. Черная боевая раскраска под глазами практически стерлась.
— Нет, это умный и агрессивный ход, — сказал Крис, его голос был твердым, а выражение лица серьезным. — Томпсон справится с этим.
Остин кивнул и сказал:
— Давайте, покончим с этим.
Все дружно хлопнули в ладоши и надели свои капы. Я занял свою позицию за центральной линией и снова отбросил все ненужное в сторону, сосредоточившись на своем дыхании, на том, как адреналин пульсировал у меня в венах, на жесткой земле у меня под ногами. Мое сердце билось так сильно, что я был уверен — моя грудь могла просто треснуть пополам.
Я сжал мяч и отдал пас на Остина. Он побежал к боковой линии, а затем отдал быстрый пас наверх. На какое-то мгновение я подумал, что все правильно, что Остин собирался пробежать к линии ворот так, чтобы никто не настиг его. Но затем защитник новоорлеанцев остановил его в менее чем десяти метрах от цели, схватившись железной хваткой за переднюю часть его футболки. Когда Остин должен был рухнуть на поле, он отправил мяч, совершая отчаянный бросок, на Дастина Олсена, который бросился следом за ним. Дастин поймал мяч буквально кончиками пальцев, едва удержав его в руках, и стремительно двинулся в угол эндовой зоны, чтобы оформить тачдаун.
Вот и все, игра закончилась. Мы победили.
Стадион взорвался безумными возгласами и пением. Целое полчище обрушилось на поле. С неба посыпались серебристые и дымчато-синие конфетти. Мои товарищи по команде окружили меня, подпрыгивая, хлопая меня по спине. Все, что я мог в тот момент, — это только стоять на месте и не верить в происходящее, в полнейшем оцепенении. The Blizzards стали обладателями Суперкубка. Я стал квотербеком, выигравшим Суперкубок.
Вокруг меня кружили камеры, их вспышки снова вернули меня к реальности. Сорвав с головы свой шлем, я прокладывал себе путь к боковой линии команды the Saints сквозь море из журналистов так, как будто шел по снегу, который был мне по самую щиколотку. Ричи Уолш встретил меня на полпути и заключил в объятия.
— Поздравляю, Стоунстрит, — прокричал он мне на ухо. — Сегодня был отличная игра. Колорадо заслужил это.
— Это была упорная борьба, — сказал я. — Вы все показали выдающуюся игру. Новый Орлеан скоро сюда вернется, — я сжал его плечо. Ричи поздравил меня еще раз и затерялся в толпе.
Следующие несколько минут были сплошным туманом, состоявшим из поздравлений и моего имени, которое выкрикивали журналисты, задававшие мне вопросы со всех сторон.
— Логан, что дало вам сегодня преимущество?
— Вы сможете повторить этот успех в следующем году?
— На что похоже то, когда ты, наконец, осуществил свою мечту?
Уж, точно это не то, чего я ожидал.
Чувство гордости по-прежнему было со мной, но волнение и эйфория, которые охватили меня раньше во время игры, куда-то исчезли. Ранее я убедил себя в том, что когда достигну того, чего всегда желал, то тогда эта часть моей жизни станет полной, что я почувствую новую искру, чтобы добиться большего, драйв, который побудит меня к тому, чтобы развиваться умственно и физически еще больше, но вместо этого внутри меня была пустота.