— Вадим! — моя малышка обхватила меня за шею руками, — Ты же сказал, что только через неделю приедешь.
— Я не мог больше ждать, — я зарылся лицом в её волосы.
Вы когда — нибудь возвращались домой после долгого отсутствия? Вы чувствовали эту радость и покой, когда переступали порог своего дома? То же самое чувство испытывал я сейчас, когда держал в руках моих малышек.
— Вадим, ты же знаешь, что Пушистик не любит этот корм, — Анютка осуждающе смотрела на меня.
— Пусть довольствуется тем, что есть, — усмехнулся я.
— Плохой, плохой папочка. Да, моя красавица? — заворковала Анютка над кошкой.
Я закатил глаза и вышел из кухни. Можно подумать, это Анютка, а не я подобрал это создание на улице.
Рыжая предательница Бестия не только игнорировала моё присутствие, она ещё и шипела на меня всякий раз, когда я приближался к Ане. Меня это забавляло, а Аня расстраивалась и взывала к кошкиной совести.
Неблагодарное животное однажды даже попыталось напасть на меня, когда я в очередной раз выкинул её за дверь спальни.
— Вадим, пойдём спать. Я устала, — Анютка побрела в спальню. Я, с трудом обойдя её, вышел вперёд и откинул одеяло.
— Ложись, малыш.
Моя девочка заснула в моих руках. Я смотрел на неё, не веря своему счастью. Казалось, что стоит мне выпустить её из своих объятий и моё сокровище исчезнет. От одной мысли об этом меня бросало в дрожь. Никогда никому и ничему я больше не позволю встать между нами.
Я осторожно, стараясь не разбудить Анютку, приложил ладонь к её животу и закрыл глаза. Я чувствовал свою маленькую дочь и умирал от счастья.
Глава 96
Вадим
— Ань, может всё-таки в больницу поедем? — я, нахмурившись, посмотрел на неё.
— Я не хочу валяться там, как овощ, — недовольно поморщилась она и протянула мне руку, — Помоги мне встать.
Я, взяв её за руку, подхватил другой рукой под спину. Моя любимая девочка. Последние дни давались ей особенно тяжело.
— И валялась бы. У тебя срок через неделю.
— Не хочу, — она сердито посмотрела на меня, — Я и так из больницы два месяца не вылазила.
Я вздохнул, спорить с ней было бесполезно. На время моего отсутствия дома, с ней жила её мама. Я не мог позволить ей оставаться одной.
— Вадим, — донёсся до меня её голос из кухни, — А что, фисташкового мороженного больше нет?
— Малыш, если хочешь, я схожу куплю, — ответил я.
— Не надо, — сердито буркнула она и, усевшись в кресло, стала ковырять ложкой пломбир.
Я, улыбаясь, смотрел на неё. Анютка вздохнула и посмотрела на меня.
— Вадим… Я все-таки хочу фисташковое.
Аня
Я проснулась от ноющей боли в животе. Сев на кровати, я замерла. Боль отступила и я снова улеглась, прижавшись к Вадиму и спрятав лицо у него на груди. Новый приступ боли опять скрутил живот.
— Вадим, — я потрясла его за плечо.
— Что? — он непонимающе посмотрел на меня.
— Началось…
Глава 97
Вадим
Это были самые долгие четыре часа моей жизни. Я метался по первому этажу роддома и не находил себе места. С интервалом в десять минут, я заёбывал звонками женщину из справочной службы. До тех пор, пока её терпение не лопнуло и она не потребовала продиктовать ей номер моего телефона, заверив, что позвонит и сообщит мне сразу, как только будут новости.
Я наверное в миллионный раз посмотрел на часы. Стрелки, казалось, замедлялись с каждой секундой, медленно скользя по циферблату.
Это пиздец. Мысли, одна страшнее другой, помимо моей воли, лезли мне в голову. Я опять набрал номер справочной.
— Девушка, это опять я…
Аня
— Ну вот. Поздоровайся с дочкой, — Вера Степановна положила мне на грудь мой маленький орущий комочек счастья. Малышка морщила личико и возила сжатыми кулачкам по моей груди.
Я плакала и прижимала её к себе. Моя маленькая. Моя доченька. Моё сокровище…
Вадим
Когда я уже был на грани помешательства, мобильник ожил в моей руке.
— Да! — почти проорал я в трубку.
— Девочка. Три девятьсот сорок, пятьдесят четыре сантиметра. Поздравляю!
Я вошёл в палату и заворожённо уставился на мою Анютку, на руках которой лежала наша дочка.
Аня подняла голову и, посмотрев на меня, улыбнулась, — Иди сюда, — прошептала она.
Я подошёл и опустился перед ней на колени.
— Держи — Аня положила дочь мне на руки.
Не знаю, что там ощущают другие мужчины, которые впервые держат на руках своего ребёнка. Я ощущал счастье и страх, что если пошевелю хоть пальцем, то причиню боль своей малышке. А ещё мне казалось, что у меня десять рук и все они — левые…