— Это не торговый центр, куда ты ходишь с мамой, Макс, — сказал я. — Это снаружи. Это аллея, по которой можно гулять, т.к. автомобилям запрещено там ездить, — я усмехнулся. — С курсирующим поездом, который идет от одного конца улицы до другого.
— И там есть много пианино, на которых вы сможете поиграть, — вмешалась Трина.
— Пианино?
Трина кивнула.
— Да. Это арт-проект. Художники украшали кучу роялей, и они расположены вдоль аллеи случайным образом. Любой может играть и петь, или что угодно делать.
— Ха, это здорово.
— Я умею играть "Собачий Вальс", — объявила Джилли.
— Я тоже, — Макс толкнул ее. — И "Мерцай, Мерцай Маленькая Звезда".
Я усмехнулся Трине.
— Звучит как план.
Девушка сделала глубокий вдох.
— Мы можем дойти до Шестнадцатой улицы после того, как посетим музей. Я рада, что ты подумал об этом.
— Музей? — спросил Макс, впервые улыбнувшись с тех пор, как мы сели в поезд. — Мы собираемся снова посмотреть динозавров?
— Луноход! — воскликнула Джилли, подпрыгнув в своем кресле.
Дерьмо.
— Э-э-э, нет, — голос Трины был мягким. — Это исторический музей. О знаменитой женщине штата Колорадо, жившей здесь около ста лет назад. Она была удивительной. Она...
— Музей старой женщины? — Джилли склонила набок голову. — Что в нём? — она нахмурилась. — Это что-то скучное? Со старушечьей одеждой и головными уборами?
Трина вздохнула рядом со мной.
— Ну, немного, но…
Джилли сердито посмотрела на нас.
— Кого волнует, что люди носили в старину? Я видела несколько видео, где дамы должны были носить платья, чтобы поплавать. Это стремно.
— Тогда все было иначе, Джиллиан, — сказала Трина. — Стандарты изме…
— Я никогда не надену платье, чтобы поплавать, — Джилли хмуро посмотрела на Трину. — И ты не сможешь заставить меня.
— Я никогда не говорила, что заставлю надеть его. Твой купальник…
— Мальчикам повезло, — перебил Макс. — Нам даже не приходится носить рубашки в летнее время, когда на улице жарко.
— Это не справедливо, — зарычал Джилли. — Я ненавижу это дурацкое правило. Если сегодня будет жарко, я сниму свою футболку. Меня не волнует, будет это общественным местом или нет.
Я почувствовал, как весь воздух вышел со свистом из Трины, словно она сдулась рядом со мной.
— Никто не будет ходить без рубашки сегодня, — я указал на обоих детей. — Не будет рубашек – не будет конфет. Или магазина сувениров.
Они смотрели на меня с открытым ртом.
— Ты плохой, Слейд, — сказала Джилли, лягнув мои ноги. — Просто потому, что ты мальчик и не должен летом носить одежду.
— Каждый должен носить одежду летом, Джилли, — я предупреждающе посмотрел на нее, но девочка даже не дрогнула.
Женщина через проход безуспешно пыталась сдержать смех.
— Можно купаться голым, — сказал Макс. — Я слышал, как мой папа говорил об этом. Вроде, это называется "купание малышом".
Трина засмеялась, вызвав мурашки на моей коже.
— Нагишом, Макс. Это называется нагишом, — она бросила взгляд на меня, и мой желудок снова сделал странную вещь.
— Но что, если ты толстый? — спросила Джилли. — Как тогда это называется?
— Не хорошо называть людей толстыми, Джилли, — отругал Макс, прозвучав как Трина.
— Это правда, — Трина снова взглянула на меня, в ее глаза вернулся блеск. — И никто не собирается сегодня купаться нагишом.
Джилли внимательно посмотрела на нас.
— Даже вы, ребята?
Трина и я застыли, как статуи, не посмев, взглянуть друг на друга. Я задумался, а вдруг она фантазировала о том же, что и я. Наверное, нет.
— Конференц-центр Денвера, — объявил записанный голос через динамики.
— Это наша остановка, — Трина резко встала, и дети соскользнули со своих мест, защебетав от возбуждения.
Двери открылись со свистом, и мы вышли на улицу, по которой проносились машины, просигналив, в воздухе витал запах выхлопных газов и несвежей мочой.
— Фу, — сказала Джилли, когда поезд заскользил прочь. — Центр города плохо пахнет.
Трина сложила руки на груди.
— Центр пахнет жизнью, Джилли. Людьми и машинами, и едой, и...
— Блевотиной, — перебил Макс, указав на мерзкие пятна на тротуаре.
Трина подняла лицо к небу и закрыла глаза. Я не мог сказать, что она сдерживала – слезы или смех.
— Да, дружище, это точно рвота, — сказал я, схватив Макса за руку. — Давайте двигаться. Мы же не хотим пропустить чай.
— Чай? — Джилли посмотрела на Трину и меня. — Это как чаепитие? — она подозрительно прищурила глаза.
— Я не люблю чай, — объявил Макс, когда мы пересекли улицу. — Он отвратителен.
— Моя мама пьет холодный чай, — сказала Джилли, когда мы направились вверх по Колфакс Авеню. — Но она добавляет в него всякие взрослые вещи, так что мне не дают его. Она называет его особенным маминым чаем.
— Мой папа пил такой, — вмешался Макс. — Я однажды попробовал, но это было мегаотвратительно.
— Ты думаешь, что всё отвратительно, кроме шоколадного молока, — сказала Джилли Максу, пока мы шли по Колфакс, уворачивались от попрошаек, туристов и офисных работников.
Трина вздохнула.
— К счастью для вас, ребята, мы просто идем на экскурсию сегодня, а не на чаепитие.
— Как долго нам придется идти? — спросил Макс.
Трина вытерла лоб. Чувствовалось, словно на улице было сто градусов. Я надеялся, что дети смогут выдержать. Это был бы отличный день для купания. Я взглянул на Трину, пожелав, чтобы я смог предложить это.
— Еще несколько кварталов, — сказала она, потянув за руку Джилли.
Это было больше, чем несколько кварталов, и заставило меня думать, что надо было просто поехать на машине, а не на скоростном трамвае, но, в конце концов, мы стояли перед возвышающимся каменным домом.
— Давайте сперва пойдем в магазин сувениров, — сказала Джилли.
— Ура! — взбодрился Макс. — Как думаете, у них будут игрушечные динозаврики?
— Ребята! Стоп! — огрызнулась Трина.
Мы все заткнулись, и встали по струнке, виновато посмотрев на нее.
— Простите, я просто... — Трина замолчала и сделала глубокий вдох. — Я просто хочу убедиться, что все готовы. Мы должны вести очень хорошо, — она пристально посмотрела на Джилли. — Это общественное место, Джилли. Ты знаешь, что это значит.
Джилли опустила голову, и уставилась на свои сверкающие красные туфли.
— Я знаю, — прошептала девочка. — Никакого голого времени. Никакого пения. Никаких танцев.
— Может быть, тебе следует рассказать эти правила Дейзи и Трею в следующий раз, когда они пойдут на вечеринку, произнес я громким шепотом Трине, — на секунду я подумал, что она не услышала, но девушка закусила губу, спрятав улыбку.
Трина положила руки на свои бедра и прошлась взглядом по нам, когда она превратилась в босса-"Птичьи мозги". Но сегодня это не было недостатком. Это было… мило.
"Боже, я пропал. И попал капитально".
— Леди, которые проводят экскурсии, иногда одеваются, как Молли Браун, так что не смейтесь над их одеждой, — предупредила Трина.
Джилли встала на цыпочки.
— Мне нравится переодеваться. Можно я тоже переоденусь?
— Может, позже, — Трина посмотрела на меня с тревогой, но потом продолжила. — Мы сначала пойдем на экскурсию. Мы услышим о жизни Молли и о некоторых удивительных вещах, которые сделала она.
— Каких, например? – нахмурившись, спросил Макс.
— Она была космонавтом? Она пела на "Американском Идоле"? — в лице Джилли читалась надежда. Бедный ребенок.
Трина бросила на меня умоляющий взгляд, прежде чем вернуть себе самообладание.
— Даже лучше. Она пережила страшное кораблекрушение. Много людей погибло, но не она. Когда она была в шлюпке, у нее вышел большой спор с одним из офицеров корабля. Он сказал, что женщины не достаточно сильны, чтобы грести, что они втянутся в водоворот и утонут. Молли пригрозила выбросить его за борт, если он не заткнется. Поэтому офицер заткнулся, как и все остальные в ее лодке, — Трина взглянула на меня. — Очевидно, этот парень был свиньей.