У товарища Бродяги с собой было хитрое устройство – зарядное устройство на солнечных батареях. При некоторой сноровке оно подсоединялось к имевшимся у нас «зарядкам» и для радиостанций, и для аккумуляторов от наших игрушечных автоматов. Во время одного из совещаний было решено, что они ни за что не должны попасть в руки немцев – Дениц [61]бы до потолка от радости подпрыгнул. Получить в руки аккумулятор размером с две пачки папирос, выдающий нагора двенадцать вольт и емкостью в три амперчаса, – да у немцев появлялся нехилый шанс войну еще на годикдругой затянуть после модернизации своих подлодок с помощью таких аккумуляторов! Вот и приходилось мне теперь следить за тем, чтобы панель с элементами солнечной батареи особо не затенялась. Правда, в таком режиме мощности устройства хватает только для зарядки слабых батарей для раций, но мощные аккумы для «приводов» у нас пока были, что называется, «под завязку». Ну а при нужде и их зарядить не проблема – только движок у «Круппа» или «Опеля» завести.
Вскоре после обеда ко мне подошел Бухгалтер:
– Антон, не возражаешь, если я с тобой посижу?
– Возражаю. Только снаружи.
– Ну, снаружи так снаружи.
Я добавил громкости и вышел из палатки. Усевшись в паре метров от нее на бревнышко, я достал из кармана пачку немецких сигарет и поманил Трошина.
– Ты, Вячеслав, не обижайся, но нельзя тебе туда.
– Да я понимаю… А ты ничего не пропустишь, пока куришь тут?
– Услышу…
Мы молча закурили.
– Слав, я вот чего тебя спросить хотел, – начал я.
– Да?
– Ты ж майором был, так?
– Да.
– А как рядовым оказался?
– Может, не будем об этом? – просяще сказал Трошин.
– Отчего же? Хочется знать, кто мне спину прикрывать завтра будет…
– Ну… – замялся Вячеслав.
– Смелее, – подбодрил я его, – я же не справку запрашиваю с тем, чтобы тебя тиранить, а полюдски предлагаю поговорить.
– Понимаешь, Антон, когда вся эта бодяга с заговорами и предателями у нас в округе завертелась… – он шумно откашлялся, – я перетрусил.
– А чего испугался?
– Ну… я Якира лично знал…
– И что? Его многие знали…
– Короче, перетрусил я. Меня для беседы к вам приглашали.
– Для беседы или на допрос?
– Для беседы, дескать, имеете что сообщить, товарищ майор…
– И чего страшного в этом?
– Сейчас, конечно, уже не так воспринимаю, а тогда… Запил я…
– А вот это ты зря! В бутылке не спрячешься и от беды ею не закроешься!
– Тебе легко говорить! – с обидой сказал, почти крикнул Вячеслав.
– Да, мне – легко… – спокойно ответил я. – А дальше что?
– Покуролесил я сильно, несколько раз за пьяные драки в милиции оказывался… А потом разжаловали меня… Сначала в старшие лейтенанты… А я не одумался, а когда спохватился – уже поздно было… В сержантах я оказался.
– Так отчего ты рядовой сейчас?
– Это уже три месяца назад, весной. К нам нового комиссара в дивизион прислали, из партпризыва. Не поверишь, дуб – дубом, но с таким гонором… Он до этого какимто там секретарем был.
– И ты снова залетел? – закончил я за него.
– Ну да, но ты не думай, я с весны сорокового – ни капли в рот не беру.
– Верю. А с комиссаром о чем поцапался?
– А он речугу нам на позициях во время полковых учений говорил. И для убедительности кулаком по панораме долбил. Я ему и сказал, чтобы не портил ценное имущество. А он – на дыбы! Вкатали мне… За дискредитацию…
ГЛАВА 60
Взгляд со стороны. Тотен.
Вот уже четвертый день мы носились по окрестностям, пытаясь раздобыть взрывчатку. Тотен понимал, что старшим поисковой группы он стал только потому, что Антона подстрелили и он сейчас не ходок. Вот уже почти пять лет они играют с Артом в паре, и Алик привык к своему старшому. Но ничего не поделаешь, приходится теперь думать и делать за себя «и за того парня».
Замаскировав мотоцикл в кустах, они вместе с Зельцем и одним из окруженцев, Сомовым, пешком прочесывали очередной лесок, расположенный примерно в семи километрах к северу от базы. Когда командир с Бродягой объясняли задачу, они специально упирали на то, что он, Алик, ни на минуту не должен забывать, что группа действует во вражеском тылу. «Опасайся всех! Немцев, окруженцев, селян. Про первых – сам понимаешь, вторые по тебе жахнут из всех стволов, поскольку ты одет в странную форму, ну а селяне… А зачем им знать, что тут ктото шарится?» – так говорил Фермер еще какихто два часа назад на инструктаже. И Тотен старался оправдать.
Самое смешное, что он понимал, что это – тренировка, но она – и боевое задание. И он обязан его выполнить. А найдут они чтонибудь или нет – это как карта ляжет… Вот ребята из группы Казачины притащили вчера несколько отрезков колючей проволоки, найденных ими на месте старой границы. Три года провисели они на поломанных кемто столбах, а сейчас пригодились – Ваня их пустит в дело. А группа Люка смотала два дня назад почти сотню метров телеграфного провода со столбов у шоссе. Правда, они далеко ходили, почти на два десятка километров к югу.
Вот впереди показалась опушка, по знаку бойцы присели и двинулись вперед, перебегая от дерева к дереву. «Так, впереди – болото», – подумал Тотен, рассмотрев видневшиеся впереди, на открытом пространстве, заросли тростника и осоки. «Что это? Ага, вот это место. Начало реки Уши. Исток, так сказать», – думал Алик, водя пальцем по карте.
Сомов, доползший до самой опушки, вдруг приподнялся и замахал рукой, подзывая остальных к себе. Тотен и Зельц, согнувшись, пробежали разделявшие их с дозорным два десятка метров и залегли за соседними деревьями.
– Что там? – зачемто шепотом спросил Тотен.
– Там самолет. Большой, товарищ сержант госбезопасности.
Взглянув в направлении, куда показывал Сомов, Алик разглядел большое серебристое крыло, торчавшее из камышей. «Хрена себе! Может, там бомбы?» – подумал он радостно, но следующая мысль была: странно, а где камуфляж? Может, он и не военный совсем? А потом вспомнил, что многие самолеты в начале войны летали вообще без камуфляжной окраски.
– Товарищ Тотен, пойдемте посмотрим… – предложил Дымов.
– Ага, пойдем. Только вот что… Сомов, полезайте на эту вот сосну, и если что увидите – свистите.
Боец с сомнением посмотрел на указанное ему дерево, ветки которого начинались примерно в метре над его головой.
Алик вспомнил, что ему рассказывал и показывал Арт:
– Ремень через ветку перекинь, подтянись и залезай.
– Какой ремень? – не понял Сомов.
– От винтовки.
С помощью ремня боец быстро взобрался на дерево, и Тотен передал ему снизу винтовку.
Дымов достал из кобуры «наган», а сам Алик взвел затвор «эмпэхи». Медленно они начали пробираться через заросли тростника по направлению к самолету. Уже через пяток шагов под ногами захлюпало, а еще через десять – они брели по колено в воде, с трудом вытаскивая ноги из топкого ила. И хоть самолет лежал в какихнибудь пятидесяти метрах от берега, добирались они до него не меньше чем десять минут.
Передняя часть бомбардировщика вместе с носовой «теплицей» погрузилась в воду примерно на метр, а левое крыло было обломано почти у двигателя. Цепочки рваных отверстий на верхней части фюзеляжа и верхней поверхности крыла, разбитые пулями фонари кормового стрелка и пилота, – все это говорило, что самолет упал тут не сам по себе.
61
Карл Дениц (нем. Karl Donitz; 16 сентября 1891, Грюнау – 24 декабря 1980, около Гамбурга) – немецкий государственный и военный деятель, гроссадмирал (1943). Командующий подводным флотом (1935–1943), главнокомандующий военноморским флотом Германии (1943–1945), глава государства и главнокомандующий вооруженными силами Германии с 30 апреля по 23 мая 1945 года.