Как-то непривычно молчаливо в городе, чересчур молчаливо даже для такой отвратительной погоды. Пустые улицы — словно все жители попрятались глубоко в дома.
— У меня нехорошее предчувствие, — тихо говорю. Неля оглядывается, скрывая волнение.
— Неужели опять опоздали?…
Машину чуть бросило в сторону, видимо Дёмин на миг не удержал руля. Раздражённо кусаю губу: было бы очень некстати именно сейчас разбиться об какой-нибудь случайный столб, в паре шагов до конечной цели всей этой эскапады.
— Спокойно, капитан, — сквозь зубы. — Не доводим дело до аварий. В конце концов, ничего экстремального ещё не произошло.
Вдох-выдох, ехидно-саркастическое "Есть, товарищ майор!", и снова такие же безлюдные улицы и повороты. Успокаиваю себя вполне логичными мыслями о том, что может быть в городе особое собрание, рыночный день, да и мало ли что ещё.
Машина выезжает на главную площадь, и Дёмин с силой выжимает тормоз при виде линии оцепления из вооружённых солдат. Несколько человек с оружием тут же подбегают к нам.
Чёрт возьми! Мне надо чаще слушаться своей интуиции.
Гордо выбираюсь наружу, придаю голосу оскорблённо-яростную интонацию.
— Что здесь происходит?! По какому праву задержка?! У меня распоряжения…
— Они вам больше не понадобятся, товарищ Орлова, — военный с презрительным и хищным взглядом выходит из дверей здания самоуправления, неторопливо приближается к нашей застывшей в недоумении бригаде. — Товарищ Дёмин, товарищ Погодина, также благодарю вас за отличное выполнение задания. А этого уведите.
Кивок на Онезорга, и двое солдат тут же подбегают к нему, силой заводя руки за спину. Ко мне наконец возвращается дар речи.
— Погодите! Что же вы делаете?! А восьмой объект?! Мы же ещё не закончили!
— Восьмой объект час назад был успешно разминирован вам вероятно знакомым капитаном Шнайдером, который согласился с нами сотрудничать… после недолгих уговоров.
Неля передёргивается, и я отчётливо вижу, как военный, судя по погонам не меньше чем сам генерал, наслаждается ситуацией. И понимаю, что за смысл был вложен в слово «уговоры».
— Так что можете считать, что я ваше задание принял. И нечего на меня так смотреть. Вы же получили пакет с инструкциями, верно? Так что можете этого немца благополучно выбросить из головы. Это уже не в вашей компетенции.
Всю силу воли вкладываю на то, чтобы не придушить его на месте, а медленно кивнуть в ответном согласии.
— Есть, выбросить из головы.
Кривая ухмылка, которую я сейчас ненавижу больше всего. Повелительный взмах рукой.
— Уведите его. А вы, товарищ Орлова, пройдёмте со мной.
Встречаюсь взглядом с Онезоргом. Вынужденная улыбка в ответ на моё немое отчаяние. Ну как же я могла этого не предусмотреть?! Как могла не предвидеть, что здесь нас уже будут ждать сотрудники НКВД?! Я виновата. Только я.
— Товарищ Орлова! Вы идёте или как?
С трудом подхожу ближе к нетерпеливо скрестившему на груди руки военному, стиснув зубы наблюдая, как один из солдатов резко толкает Онезорга в плечо, принуждая его увеличить шаг. Не позволю! Не позволю, слышите?!
Поворачиваюсь, и наши с генералом взгляды скрещиваются. Поединок — глаза в глаза. И моя вечно запаздывающая интуиция бьёт в набат, почти приказывая резко бросится в сторону, уходя с линии прицела. За короткий миг до того, как с его губ срывается:
— Взять её!
Видимо всё же где-то проскользнуло крошечное несоответствие в моей поддельной легенде, которую и сумело обнаружить бдительное око НКВД.
Дальше всё перемешивается, словно в безумном калейдоскопе — отчаянный и испуганный крик Нели, хватающийся за кобуру Дёмин, вспышки выстрелов где-то совсем рядом, отрывистый голос генерала с приказом бить на поражение и изнуряющий бег-гон по улицам, шарахаясь то в одну, то в другую сторону. Дома вырастают по бокам, катастрофически не хватает воздуха, и я только ещё раз успеваю подумать, как же я ненавижу чувствовать себя зверем.
Впереди внезапно вырастает стена, и я на миг отрешённо замираю, с неожиданной чёткостью понимая, что это тупик. Что это конец.
Значит, остался только один выход. Последний.
Выход там же где и вход.
Словно в замедленной съёмке достаю из-под рубашки медальон, непослушными пальцами открываю стальную крышку и, уже слыша совсем близко тяжёлое дыхание «гончих», нажимаю на миниатюрную кнопку.
Мир вторично растворяется в темноте.
…Время…
Прежде чем перед глазами перестают мелькать чёрные точки проходит не менее полминуты. Такой вот побочный эффект — надо будет не забыть сообщить об этом профессору…