У нас за последнее время сильно увеличились международные связи. Вместе с тем нигде нет такой путаницы, как в этих вопросах. По-видимому, необходимо было бы найти соответствующее организационное решение. Я слышал, что есть такое предложение: чтобы один вице-президент специально и только занимался бы вопросами международной политики в Академии. Во всяком случае, сейчас это до такой степени сложная, запутанная и бессмысленная во многих случаях работа, которая ни к чему хорошему очень часто не приводит.
Вот такие отдельные замечания я хотел сделать.
Академик И.Е. Тамм:
Мне кажется, что в докладе Александра Николаевича было высказано много правильных положений о различных отделах науки, и некоторые из этих положений я постараюсь несколько развить, но, с другой стороны, мне кажется, многого явно не хватало в докладе Александра Николаевича. Во-первых, в докладе одинаково перечислены первоочередные, кардинальные, узловые вопросы и вопросы, по существу, второстепенного характера. Во-вторых, я не видел никакой конкретной действенной программы устранения очень серьезных недостатков, которые имеются в работе Академии, и исправления в ряде случаев явного неблагополучия. О некоторых такого рода пунктах я имел возможность говорить на прошлом Общем собрании, может быть, если останется время, я коснусь этого в конце. Сейчас я бы хотел говорить, поскольку все собрание пошло по вопросам новых общих научных проблем, именно об общих научных проблемах в первую очередь.
Я совершенно согласен с Александром Николаевичем, что если выделять наиболее важные отделы науки вообще в данный момент, то это есть, с одной стороны, физика, ядерная физика, с другой стороны, биология. Если говорить о ядерной физике и физике вообще, я хотел бы сказать несколько слов.
Я с некоторым удивлением обнаружил, что представитель Института философии, академик Деборин, с удивлением, как он говорит, впервые узнал о положении нашей науки только из доклада Александра Николаевича. Положение с соотношением между нашей наукой и наукой заграничной правильно отражено в докладе Александра Николаевича. Мы все хорошо знаем это. Я бы сказал, что здесь нам надо отметить две вещи. Во-первых, — «узость» по сравнению с американской физикой, потому что наша физика далеко не на всех участках сколько-нибудь равномерно замещена, не везде идет активная работа. Даже если говорить о ядерной физике, то ядерная физика небольших энергий, не предельно больших, и та находится в Академии в очень неблагоприятном положении.
Во-вторых, совершенно верно сказано, что не была открыта ни одна элементарная частица, ни один трансурановый элемент. Здесь положение заключается в следующем. С одной стороны, наша физика имеет, безусловно, большие реальные успехи. Мы действительно находимся на уровне мировой науки, это мы должны твердо сказать. Но если брать основные, крупнейшие открытия и если брать основные физические идеи, которые дают направление работы (я не говорю о таких кардинальных идеях, которые определяют направления на столетие, как теория относительности и квантовая теория, но даже о таких, которые появляются раз в два-три года и дают какое-то направление на относительно небольшой отрезок времени), то, к сожалению, нужно признать, что такого рода руководящие идеи до сих пор идут из-за границы.
Мы очень быстро их осваиваем, мы не просто их копируем, часто идеи, которые там высказываются в зародыше, мы можем взять и не просто скопировать, а изменить, развить, активно их преобразовать, но все-таки творческая инициатива до сих пор идет оттуда. А мне кажется, что когда мы ставим задачу догнать, когда мы ставим эту действительно острую задачу нашей науки, необходимо в кратчайший срок изжить это обстоятельство, довести науку до того, чтобы и в творческих новых элементах мы шли в первом ряду. Это главная задача, которая перед нами еще стоит и отнюдь не решена. Просто распоряжением этого не сделать.
Другая фундаментальная область — биология, и я буду о ней говорить, потому что я согласен с Александром Николаевичем, что задача Академии объединять различные науки, а не просто, чтобы они «рядом сидели, не объединившись».
Я убежден, что подобно тому, как в первой половине нашего века, да и сейчас еще, ведущей наукой естествознания была и есть физика, так в ближайшем будущем, во второй половине века, такой наукой сделается биология. Она сделается ведущей потому, что сейчас все указывает на то, что мы накануне чрезвычайно фундаментальных преобразований в биологии самого разнообразного порядка. Тут и задачи фотосинтеза, который может совершенно по-другому поставить вопросы, связанные с экономикой сельского хозяйства. Тут и проникновение в биологию физических и химических методов, из которых электронный микроскоп и меченый атом есть только скромное начало. Проникновение этих методов исследования в специфическую биологическую область обещает дать очень много для понимания сущности основных биологических процессов в ближайшем будущем, дать это с выходом в практику, понимая под этим медицину и прочее.