— Ты знаешь, кто это такая, Бьяджио? Это запасная куколка Гарсиа-Ленза. Она дублерша Шарлотты.
— Чепуха, — отмахнулся Бьяджио.
— Ты не веришь мне?
— Как всегда, это не больше чем слухи, — надменно произнес Бьяджио и отвел взгляд.
— Мне известны сердечные тайны, Бьяджио.
Стрикланд прошел к бару, чтобы взять еще пива. Вернувшись к столику Бьяджио, он обнаружил на своем стуле юную Шарлотту и, игнорируя просительный взгляд Бьяджио, пристроился к ним со своим пивом.
— Это Стрикланд, — коротко бросил Бьяджио своей спутнице. Молодая дама, встречавшая Стрикланда в поле, бросила на него настороженный взгляд. Он ответил ей искренней и обаятельной улыбкой.
— Привет, Шарлотта. А что это у тебя на шее?
У Шарлотты был повязан такой же красно-черный галстук, как у молодой американки, устроившейся через несколько столиков от них. Она залилась очаровательным румянцем, когда Стрикланд демонстрировал галстук Бьяджио.
— Я ношу это, — объяснила она, — из чувства солидарности.
— Из чувства солидарности, — повторил Стрикланд. — А как можно достать? Мне бы тоже хотелось иметь такой. Где ты взяла его?
Его искренний восторг придал ей смелости.
— Я брала интервью у компаньеро Гарсиа Ленза, — произнесла она с едва скрываемой гордостью. — И он дал мне галстук.
— Без дураков? — простодушно спросил Стрикланд. — Эй, ты был прав насчет ее глаз, Бьяджио.
— Нам надо идти, — заторопился Бьяджио. — Будь добр, дай мне ключи от джипа. А также документы на него. — Вынув свой бумажник, он обнаружил, что денег в нем нет, и принялся искать их в потайных карманах.
— Не надо так спешить, — удержал его Стрикланд. — Я слышал, ты была домработницей, Шарлотта. Прежде чем оказалась здесь. Это так?
— Да, — ответила Шарлотта. — В Штатах.
— И каково это было? — спросил ее Стрикланд. Молодая женщина развеселилась.
— Это было в Сэддл-Ривер, в Нью-Джерси, — сказала она. — Они там такие консерваторы, что я их шокировала.
— Да что ты говоришь?
— И Никсон живет там, — сообщила Шарлотта. — Да, в Сэддл-Ривер, вы знаете?
— Нет! — воскликнул Стрикланд. — Неужели? — Он дотронулся до ее руки на столе. — Сидите на месте, ребята. — И, встав из-за стола, отступил на шаг и сделал картинный жест руками. — Не уходите.
— Стрикланд! — завопил вслед ему Бьяджио. — А джип!
Стрикланд подошел к столу, за которым расположилась группа американцев, и обратился к темноволосой девице с красной повязкой.
— Извините меня, пожалуйста, — мягко проговорил он, склоняясь над ней. — Позвольте мне представить вас одной п… посетительнице.
Заметив его дефект речи, женщина прониклась сочувствием. Стрикланд растянул свою улыбку настолько, чтобы ослепить ею всех сидящих за столом молодых американцев.
— Я знаю, кто вы, — насмешливо произнесла молодая женщина, — но не думаю, чтобы вы знали меня.
Вставая из-за стола, чтобы последовать за ним, она сообщила, что ее зовут Рейчел Миллер.
— А-а, — воскликнул он. — Ракель!
— Не Ракель, — поправила она, — а Рейчел.
Хотя вокруг столика было только три стула, Стрикланд настоял, чтобы она села, сам же, стоя перед молодыми женщинами, переводил взгляд с одной на другую.
— Шарлотта, познакомься, это Рейчел. Рейчел, Шарлотта.
Увидев на Шарлотте ее знак отличия, Рейчел, несмотря на свой загар, заметно побледнела. Шарлотта продолжала пребывать в веселом расположении духа.
— А это Бьяджио. — Стрикланд указывал на своего друга. — Ветеран вьетнамской войны. Французский ли он шпион, швейцарский жулик или итальянский коммунист — этого никто не знает.
— Не поняла? — Рейчел насторожилась.
— Мы с Бьяджио изучаем молодежное движение под покровительством министра Гарсиа Ленза, — объяснил Стрикланд. — Берем интервью у иностранных членов этого движения. Почетных членов, таких, как вы. Нас интересует, есть ли что-то общее в их опыте.
Шарлотта старалась сохранить добродушное выражение на лице, но оно слегка вытянулось, а глаза смотрели непонимающе. Рейчел же уставилась на Стрикланда с холодной яростью.
— Что это за песня? — беззаботно спросил ни о чем не подозревающий Бьяджио, заслышав далекое пение, доносившееся откуда-то с улицы.
— Это революционная песня, — пояснил Стрикланд. — Она называется «Безупречный учитель все может».
Губы Шарлотты двигались в беззвучном переводе.
— Мне любопытно, — продолжал Стрикланд, — по какому принципу набираются в это движение иностранцы, подобные вам. Вы читаете его труды? Он показывал вам шалаш, в котором он якобы живет?