— А что случилось?
— Кто-то только что свалился с замковой стены, — пояснил Ребус.
— Чертовы манифестанты… один уже успел забраться на скалу. Пожарникам пришлось спускать его на лебедке.
— Не поверите, как приятно поболтать с вами, но…
Офицер бросил на него сердитый взгляд, однако отодвинул одну секцию заграждения.
И вот теперь перед Ребусом встала новая преграда — представитель особого подразделения Дэвид Стилфорт.
— Вы затеваете опасную игру, инспектор. Лучше предоставьте дело нашей службе, специализирующейся на расследовании дел секретного характера.
Глаза Ребуса сузились:
— Держите меня за идиота?
Отрывистый, лающий смех:
— Вовсе нет.
— Ладно.
Ребус снова двинулся дальше. Теперь он понял, куда идти. Несколько караульных, перегнувшись через край стены, смотрели вниз. Рядом стояла кучка пожилых, одетых для званого ужина людей с сигарами в руках.
— Так отсюда он упал? — обратился к караульным Ребус. Он вынул удостоверение и даже раскрыл его, но решил представиться им просто как полицейский в штатском.
— Похоже, отсюда, — отозвался кто-то.
— Кто-нибудь это видел?
Все как один помотали головами.
— Еще раньше произошел инцидент, — добавил тот же солдат. — Один идиот не мог слезть со скалы. Нас предупредили, что у него могут быть и последователи.
— И что?
— А то, что рядовой Эндрюс, как ему показалось, заметил какую-то возню у противоположной стены.
— Я же говорил, что не уверен, — начал оправдываться Эндрюс.
— И все бросились туда? — Перед тем как продолжить. Ребус глубоко вздохнул. — А на языке устава это называется «самовольно оставить пост».
— Инспектор уголовной полиции Ребус не имеет полномочий проводить расследование на этой территории, — объявил Стилфорт, обращаясь к группе караульных.
— А это уже можно квалифицировать как предательство, — предостерег его Ребус.
— Уже известно, кого можно исключить из числа подозреваемых? — спросил один из солдат более солидного возраста.
Ребус услышал рокот мотора машины, приближающейся к воротам. Свет ее фар отбрасывал причудливые тени на крепостные стены.
— Трудно сказать, когда все спешат унести отсюда ноги, — тихо проговорил он.
— Никто и не думает «уносить ноги», — отрезал Стилфорт.
— Просто дела зовут? — предположил Ребус.
— Да, все они чертовски занятые люди, инспектор. От них зависят решения, которые могут изменить мир.
— Но они уже ничего не изменят для лежащего там несчастного придурка. — Ребус кивком указал в сторону стены, затем обернулся к Стилфорту. — Так скажите, сэр, что здесь сегодня происходило?
— Деловой ужин… обговаривались технические детали.
— Отличная новость для техников. А что вы можете сказать по поводу гостей?
— Представители стран «Большой восьмерки» — министры иностранных дел, начальники охраны, чиновники высшего эшелона.
— Наверняка дело не ограничилось пиццей и парой ящиков пива.
— Между прочим, на таких встречах решается очень многое.
Ребус не мог отвести взгляда от края стены — он никогда не любил высоты.
— Черт возьми, не могу смотреть на это проклятое место, — вздохнул он.
— Мы слышали, как он падал, — сказал один солдат.
— И что именно вы слышали? — поинтересовался Ребус.
— Он кричал не своим голосом.
Солдат глянул на товарищей, словно ища поддержки своим словам. Один из них утвердительно закивал.
— Казалось, он кричал, пока не стукнулся о землю, — с дрожью в голосе добавил другой.
— Интересно, может ли это быть самоубийством, — задумчиво пробормотал Ребус. — А как вам кажется, сэр?
— Мне кажется, что вам здесь нечего делать, инспектор. Еще мне кажется странным, что стоит где-нибудь случиться какой-то неприятности, вы сразу тут как тут.
— Забавно, но эта мысль тоже только что пришла мне в голову, — отпарировал Ребус, буравя взглядом Стилфорта, — но только относительно вас…
Поисковая группа состояла из офицеров, снятых с дежурства у заграждений, — они даже не успели еще избавиться от своих желтых курток. Им выдали фонари. Бригада «скорой» объявила, что упавший мертв, хотя это было ясно и без них. Шея мертвеца была согнута под неестественным углом, от удара одна нога сложилась пополам, земля вокруг головы была залита кровью. В полете с ноги слетел один ботинок, рубашка на животе расстегнулась — очевидно, в момент, когда он переваливался через стену. Единственный представитель ГОМП фотографировал тело.