— Сколько?
— Не могу сказать. Может день, а может и неделя. Пока медицина не имеет возможности заглянуть в голову пациента, не препарируя его.
— Я понял, Эндрю. Можно мне остаться с ней здесь?
— Да. Я попрошу перенести ее в соседнюю комнату. Пусть находится под моим наблюдением, пока…не последуют изменения.
— Спасибо.
Дик
Потянулись часы ожидания. Они медленно складывались в дни, все больше погружая меня в пучину отчаяния. Потому что Кассандра по-прежнему была без изменений.
Каждое утро доктор Браун осматривал ее и делал перевязку. И каждое утро его лицо при этом становилось все мрачнее.
Нелли переехала в город, чтобы помогать ухаживать за Кэсси. Она и Стэн часто приходили. Но если женщина пыталась поговорить со мной, а еще больше накормить, то дед просто молча садился рядом и мы так проводили по несколько часов.
Раз в день заходил отец, рассказывая новости. Я делал вид, что слушал, хотя по большому счеты, мне было все безразлично.
Я почти не покидал комнату, отлучаясь лишь по необходимости. Мне казалось, что если я уйду надолго, то случиться непоправимое. Впервые в жизни мне было так чертовски страшно.
— Парень, ты бы поел, — тихо попросил Стэн, когда заметил нетронутый обед на столе.
— Потом, — последовал мой обычный ответ.
— Мы волнуемся за тебя. Ты совсем не ешь.
— Она тоже, — я неотрывно смотрел на Кэсси и гладил ее руку.
— Дик, тебе нужно отдохнуть. Ты не спишь двое суток.
— Все в порядке.
— Так и заболеть не долго.
— Мне все равно.
Подобные разговоры стали раздражать. Я не хотел никого больше видеть и слышать. Хотел просто быть с ней.
На третий день организм не выдержал и я заснул сидя на стуле. Проснулся от шороха. Около Кассандры стоял доктор.
— Что c ней?!
— Все по-прежнему, — ответил Эндрю.
— Неужели ничего больше нельзя сделать? — взмолился отчаянно.
Доктор покачал головой.
— Только ждать, — он поправил одеяло у больной. — Но должен сказать, что рана заживает хорошо. Это уже неплохая новость.
Мистер Браун ушел, а я подсел поближе к Кэсси.
— Я больше не оставлю тебя, — прошептал ей. — Мне все равно где, но мы будем вместе.
Наверное, в тот момент я немного сошел с ума. Потому что действительно готов был последовать за ней. Чувство вины, тоски и боли постепенно убивали желание жить дальше.
Я всегда считал самоубийц слабохарактерными трусами, но сейчас был на грани того, чтобы поступить, как они.
Утро четвертого дня я встретил сидя на полу, положив голову на постель, где лежала Кассандра. Прижимая ее ладонь то к щеке, то к губам, я тупо смотрел на стену.
— Дик, — послышался тихий голос.
Ну, вот и все…я сошел с ума, пронеслось в голове. И почему-то стало легче.
Но вдруг почувствовал, как маленькая ладошка в моей руке дрогнула, а потом чуть сжала пальцы.
Я медленно повернул голову и неверяще уставился в открытые глаза Кассандры.
— Ты здесь, — выдохнула она.
Подкативший ком к горлу не давал ответить. Я только мог кивнуть, чувствуя льющиеся слезы облегчения. Говорят, что настоящие мужчины не плачут, но мне было наплевать. Моя любимая девочка ЖИВА!!! А остальное пусть катится к чертовой матери!
Как бы мне хотелось сейчас сжать ее в объятиях, но нельзя было забывать о ране.
Я быстро пересел на постель, пытаясь держать себя в руках, что удавалось с трудом.
— Сколько я здесь нахожусь? — спросила она.
— Для меня целую вечность.
Не в силах больше ждать, я обхватил ее затылок ладонью и, наклонившись, поцеловал. Чувствуя, что это самый желанный поцелуй в моей жизни.
Звук бьющейся посуды заставил отстранить. В дверях стояла улыбающаяся Нэлли и вытирала заплаканные глаза фартуком. Рядом с ней появился Эндрю. Доктор, не теряя времени, прошел в комнату, согнал меня с постели и начал осматривать пациентку.
— Ну, что ж, моя дорогая, дело идет на поправку, — радостно сообщил он. — Возможно, через пару дней вы сможете вернуться домой. Рана хорошо заживает, но вы должны исключить любые нагрузки, вроде верховой езды.
Чудесная новость разнеслась по городу со скорость лесного пожара, и к Кассандре началось настоящее паломничество. Ученики, их родители и просто знакомые — все непременно хотели навестить ее и пожелать скорейшего выздоровления.
Я ни на минуту не покидал ее, стараясь быстрее выпроваживать навязчивых посетителей, чтобы Кэсси не переутомилась.
Когда она уснула, я впервые нормально поел, почувствовав просто зверский аппетит. А потом крепко уснул, постелив себе в ее комнате прямо на полу.