Дальше все шло по расписанию: тосты, закуски, горячее, разговоры, в которых я почти не принимал участия, хотя отношение ко мне со стороны присутствующих было как к хорошему знакомому, хождение по квартире туда-сюда, танцы… И гитары. Две. Как и говорил Рома, был еще парень, что составил замечательный дуэт хозяину. Похоже, близкий друг, наверняка вместе учились – сыгранность замечательная. Я наслаждался музыкой, пока не пришел какой-то чел и не прошептал что-то на ухо Роме. Тот нахмурился, отложил инструмент и вышел из комнаты. Дослушав песню в исполнении уже одного музыканта, я решил, что сейчас подходящий момент покинуть эту, в общем-то, приятную тусовку, и пошел вслед за своим знакомцем в прихожую. Но развернувшийся на моих глазах скандальчик резко изменил намерение уйти на противоположное.
В коридоре девушка Ромы держалась рукой за покрасневшую щеку, а у дверей одевался один из гостей. Сам же хозяин и его друг, что оторвал Ромку от игры на гитаре, стояли рядом у выхода из кухни – оба злые.
– Подумаешь, поцеловались! Я тебе уже говорила, что не намерена ждать два года! – она отвела руку от лица и тоже стала собираться на выход, лихорадочно надевая сапожки и натягивая курточку.
– Счастливо отслужить! – с сарказмом бросила она фразу Роману, перед тем, как хлопнуть дверью, выходя из квартиры следом за уже ушедшим гостем. Оскорбленный поведением своей девушки, парень стоял, глядя с ожесточением на закрытую дверь, и сжимал -разжимал кулаки, не в силах упокоиться.
– Не обращай внимания, Рома, она просто дура, – пытался успокоить его друг, обхватив рукой за плечи. Во мне это вызвало чувство ревности, причем, совершенно необоснованное – я это понимал.
– Да отстань ты! – вспылил разозленный парень, стряхивая чужую руку с плеч.
– Все, чуваки, пьянке-гулянке конец, давайте по домам, – обратился Рома в мою сторону, но глядя как-то вскользь, мимо. Я оглянулся – в дверях комнаты, оказывается, стояли участники вечеринки чуть ли не в полном составе. Все зашевелились, неприятная ситуация погасила веселье, что царило до этого в квартире, народ начал готовиться на выход. Я же отошел в комнату, ожидая, пока приглашенные уйдут, и раздумывая, как же остаться здесь на ночь – ведь мне представилась неожиданная возможность попытаться сблизиться с Ромкой без помехи в виде девицы.
Довольно быстро друзья будущего солдата покинули квартиру, остались только тот парень, что в прихожей с Ромкой был, и гитарист. В квартире наступила тишина. Роман зашел в комнату, увидал нас, сидящих в разных углах, и усмехнулся:
– Давайте выпьем, что ли, – он подошел к столу, налил в первые попавшиеся четыре рюмки, махнул нам рукой, подзывая. Мы молча подошли и взяли по стопке.
– За нас, ребята, – произнеся этот незамысловатый тост, Роман, не дожидаясь нас и не чокаясь, опрокинул водку в себя. Все повторили его действия. Закусывая, все немного расслабились после так неожиданно завершившейся вечеринки. Или для нас она продолжалась?
– Чех, пойдем, побренчим, – позвал он своего друга-гитариста, направляясь к дивану, где лежали обе гитары.
– Алексей, а ты чего не ушел? – равнодушно поинтересовался он у меня, пока перебирал струны, обдумывая, видимо, что сыграть.
– Да, знаешь, я с другом квартиру снимаю, ну и предупредил его, что на гулянку иду. Он обрадовался, сказал, что тогда девушку приведет, и чтобы я не вздумал рано возвращаться, – врал я, имея отдельную однокомнатную квартиру без всяких там соседей-сожителей.
– А, ну тогда можешь у меня переночевать. Как видишь, места здесь хватает: родичи на даче, – спокойно предложил мне парень, тут же еще больше обнадежив:
– Чех с Зимой рядом живут. Мы с ними в одной школе учились с пятого класса.
Между тем ребята что-то обсудили тихими голосами, и Чех повернулся в нашу сторону:
– А может, в клуб ночной рванем? Время-то еще детское.
– Нет, я кураж потерял, никуда не хочу, – отказался Роман. «Какие он слова-то знает», – подумалось тогда мне.
– Ради тебя стараемся, – поддержал друга Зима. Интересно, почему у него такое прозвище? – Между прочим, там девок навалом, – вроде он еще что-то хотел сказать, но замолчал.
– Не хочу, сказал же! – повысил голос Роман и начал напевать что-то неизвестное мне. Чех ввел в льющийся печальный мотив свою партию, придав звучащей музыке некоторую надрывность. Я закрыл глаза, слушая незнакомую песню, от которой становилось грустно на душе. Уж очень проникновенно получалось у ребят. И в тему.
Как только прозвучали последние аккорды, я поторопился принести всем по рюмке водки. Мысль подпоить Романа посильнее уже давно болталась в моей голове, но дальше в этом направлении я запретил себе думать, чтобы не сглазить – уж слишком все удачно для меня складывалось сегодня. Я ждал облома в любой момент. Парни опрокинули очередную порцию алкоголя, я же поднес им от стола тарелку с колбасой в качестве незамысловатой закуски. Благодарно кивнув, прожевывая закуску, гитаристы начали наигрывать какую-то сложную композицию без слов. Это звучало великолепно! Я взял стул и сел напротив их двоих – ну прямо стереозвучание! Моему примеру последовал и Зима. Так, выпив еще несколько рюмочек под звучание гитар, ребята пришли к нужной мне кондиции, когда пора по домам. Чего я, собственно, ненавязчиво и добивался – мне просто не терпелось остаться наедине с Ромкой. Сам же благоразумно почти и не пил, а то точно по пьяни все испорчу.
– Может, приляжешь? – неискренне предложил я Зиме, одновременно опасаясь, что вот сейчас мои планы рухнут, стоит только кому-то из Ромкиных друзей остаться тут ночевать – места действительно было многовато.
– Да, пожалуй, прилягу, – пьяно отозвался парень, и сердце мое упало куда-то в желудок. А я так надеялся, что тот откажется и пойдет все же домой.
– Эй! Не спи, замерзнешь! – расхожая фраза бальзамом пролилась мне в душу. Чех отложил гитару и стал поднимать прилегшего уже друга. Я с готовностью помог ему.
– Да, сейчас на свежий воздух надо – сразу лучше станет, – уж толще намека я сделать не мог. Я говорил это, одновременно поддерживая разомлевшего парня по дороге к прихожей. Роман же отрешенно смотрел на наши передвижения, как зависший от перегрузок компьютер, бездумно перебирая струны. Я помог одеться обоим пьяненьким парням и с облегчением закрыл за ними дверь, как только более трезвый Чех крикнул Роману «Мы ушли!» и шагнул за порог, поддерживая шатающегося Зиму. Наконец-то я наедине с ним! Некто в моей душе радостно потирал лапками, предвкушая следующий этап – соблазнение.
Роман все так и сидел, не реагируя на уход ребят и перебирая струны, словно спал с открытыми глазами. Я заволновался, что слишком много он выпил, и поторопился провести ряд мер: открыл окно, впустив свежий осенний воздух в комнату, затем осторожно вынул гитару из вмиг опустившихся рук Романа, и повел его в ванную, где заставил намочить всю голову. Отфыркиваясь от воды, он ожил и попытался самостоятельно закончить своеобразное умывание. Я, якобы ненароком, намочил его рубашку, а с мокрых волос еще набежало воды.
– О, черт! – с досадой произнес я. – Давай, помогу снять, ты слишком пьян.
Раздевать я его начал, намеренно касаясь тела в разных местах, стараясь разбудить в нем приятные ощущения от своих прикосновений: то чуть коснулся пальцами шеи, то, расстегивая пуговицы на груди, задел сосок – сперва один, потом другой. Спуская рубашку с плеч, я медленно провел ладонями по рукам. Роман, покачиваясь и пьяно улыбаясь, попытался расстегнуть манжеты.