— Ю-сан, а позвольте тогда и мне вопрос… Что у вас в башнях? Как это получается, что шестнадцатидюймовка дает очередь? И при том скорость снаряда такая высокая, что подлетное время сочетанного залпа всего три секунды? И еще. У ваших прототипов было по два-три ствола. Но в том, последнем бою, вы сказали: двадцать семь стволов. Вы и «Конго» несете по три четырехорудийные башни, вместо кормовой что у вас, что у нее полетная палуба… Что?
Юлия хихикнула:
— Я вспомнила, как нам предлагали реконструкцию. О, это была сцена! Мы стояли с бригадным инженером, чинно делили материалы… Прибежала этакая… Немного полноватая… Девушка из секретариата. Отбарабанила по бумажке приказ. Я-то к бумажному маразму привыкла, а вот Конго…
Конго чуть приподняла бровь, окидывая девицу равнодушным взглядом. Четыре килограмма лишнего веса, дефекты кожи и неправильная осанка.
Девица покраснела и попыталась выпрямиться.
— Чего она уставилась?!
— Так, тихо, дамы! — человек торопливо замахал руками. — У всех есть свои недостатки.
Конго чуть повернула голову, покосившись на человека с легким интересом. Это какие же, по его мнению, у неё недостатки?
— У тебя вот авиагруппы нет, — объяснил тот.
Что?!! У Конго от возмущения даже «зависло» два процесса. Да как он…?!!
— Я — линейный крейсер, — отчеканила она ледяным тоном.
— Но ведь нет же? А пригодилась бы.
Конго молча отвернулась. Данный вопрос можно было рассматривать, как утверждение, поэтому отвечать на него она явно не обязана.
— …Обязанности мои вынуждают прервать интересную беседу, — Юлия посмотрела в наползающую грозу, нахмурилась. Потом опять просияла улыбкой:
— Но на твой вопрос отвечу. Успею объяснить, пока дойдем. Во-первых. У нас по четыре ствола в башнях, потому что нет людей, вот место и освободилось. Заряжание раздельное, метательный состав — жидкий, что исключает, для начала, детонацию от близких разрывов. Физика волновая отличается от физики твердого тела. Особенно, если подмешать кое-что неньютоновское. Жидкий порох подается по трубам вместо сложных конвейеров или там погрузчиков. Дозировка до пиколитра. Прорыв огня в погреба прерывается обыкновенным обратным клапаном, правда, очень мощным. Впрыснуть в цилиндр топливо куда быстрее, чем снаряд запихать и заклинить затвор. Оттуда и скорострельность. Канал ствола по длине строго калиброванный, и вот там-то активное покрытие из нанороботов. Следствие: отсутствует разгар ствола. Баллистика одинаковая на первом залпе и на сто первом.
— Поэтому вы такие точные?
— И поэтому тоже. Во-вторых. Форма ствола — любая. Нарезы не нужны, у меня весь канал ствола — закрученная спиралью многоугольная призма. У вас это называется — полигональная нарезка. Если не ошибаюсь, применяется в пистолете «Пустынный орел»…
Ага, я же видел «Дезерта» у Кадзи в тире. Только в ствол не заглядывал. Заряженному оружию — опасно, а разбирать этакую карманную гаубицу мне Тесокабе отсоветовал.
Юлия прибавила:
— Если очень понадобится, после перекалибровки смогу кирпичами стрелять, или шестиугольной тротуарной плиткой. А надо будет, отформую под «старого Ланкастера», только не в два лепестка, а в три, шесть, да хоть восемь! Следствие: скорость как у гладкоствола, а устойчивость на траектории как у нарезных. Там еще активно-реактивные снаряды хорошо идут, в нарезном-то пояски срываются при передозе метательного состава, а у меня только скорость растет, причем плавно, электронику донаводки не корежит… И еще хочу попробовать разгон с дожиганием, подстегивать снаряд микровзрывами на всей внутренней траектории, как в стратосферных пушках Буша. Топливо жидкое, я могу подавать его не только в камору…
Я только глазами хлопал. Интересно, у меня тоже такое лицо, как у Рей было? Ну, когда Юлия говорила: «…До уровня макромолекул и управлять этим вручную. То есть эритроциты под микроскопом видны будут, но вот функционировать — вовсе не на сто процентов А уж организм как целое — так и вовсе отдельные куски по несколько секунд. Не живая клетка, а разделанная корова, которую обратно слепили из продуктов разделки. Хоть и выглядит целой, но на деле — дохлая. Вот поэтому-то эмоции — не вполне человеческие. А может, наоборот: не поэтому. И поэтому направление развития проекции — тела, способные к автономному функционированию.»
Ф-у-ух. Выдохнуть.
За всей этой военно-биологической феерией мы с Рей не заметили, как пришли на место. От старого досчатого пирса, где встретила нас Юлия, вытоптанная свежая тропинка нырнула в маленькую пальмовую рощу. Аватара — одетая в крапчатый «бундесверовский» камуфляж — двинулась первой; мы же вытянулись в цепочку. Рей, потом я, следом Кацураги. Наша охрана — две роты НЕРВ-Япония — прибыла неделю назад. С ними еще прибыла внушительная делегация научного отдела, которая занималась подготовительными работами, наблюдением, сбором данных, ожиданием начальницы. Начальница — доктор Акаги — прилетела с нами сегодня, и недовольно сопела в хвосте цепочки. Маленький гидросамолет болтало на воздушных ямах, кофе выпить не удалось. Любимые сигареты Рицко умудрилась забыть. Попытка стрельнуть раковую палочку закончилась горестно, потому как экипаж курил ядреный горлодер. Кашляла Рицко до самой посадки. И в довершение всего, пересаживаясь из гидросамолета в надувную лодку, доктор Акаги чуть не уронила телефон. Зачем она вытащила звонилку, никто так и не понял: остров почти в тысяче километров на юг от Японии, никаких сотовых операторов тут не было со времен Магеллана. Сдается мне, что не было и раньше, но сведений, как обычно, не сохранилось.