Только Данил разработался, как голос Кучера его оторвал от любимого дела.
— Вы что ещё тут? Ты на доклад не думаешь с Рыжей идти? Учительница меня за вами обоими послала. Так то тебе причитается за трупы нежити, тебе деньги не нужны? Давай бегом руки мой да поехали. Где Рыжая кстати?
— Дома сидит.
Данил махнул рукой в сторону двери. Кучер убежал туда, а Данил неохотно пошёл отмываться.
— И быстрей давай, она ждать не любит.
Крикнул Кучер в спину.
Данил про себя выругался, но дал указания и деньги Иришке что бы та брала Темнилу в оборот и ехала с ним к Токарю, и объясняла, что нужно делать. Сам же ускорив шаг пошёл отмываться.
Кучер, приехал за ними на коляске запряжённой лошадью. Поэтому в центр ехали как баре сидя в коляске под цокот лошадиных колёс. Лишь по сторонам смотрели удивляясь изменением произошедшим в их городе.
Во первых даже тут на окраине было многолюдно, видно было, что почти все пустующие кварталы были заселены. Частенько встречались возы на дороге, что то возили в центр города и обратно. Ну а на центральной площади было не многолюдно, а очень многолюдно. Здесь организовался стихийный рынок, вновь прибывшие распродавали то, что привезли, и они же и покупали. Хотя не только вновь прибывшие торговали, все причальные мачты были заняты дирижаблями, а значит большие торговцы тоже ловят рыбу в мутной воде, возможно и на заказах города.
В администрацию прошли расталкивая всех посетителей. Здесь было столько просителей, что все коридоры были заняты. Но Кучер шёл впереди как ледокол, расталкивая всех по стенкам, только своим видом.
Но вот заходя в дверь к Училке, столкнулись с тем, с кем Данил не ожидал столкнуться, с Лахтиком. Когда только успел сюда прийти? Вроде вот только разговаривал с нём полчаса не прошло, он только к броневику отходил. Или час прошёл. Данил глянул на часы. Получается два с половиной часа прошло, как он с Лизаветой вышел во двор. Всё таки время быстро летит, когда чем то интересным занимаешься.
— Заходите, заходите.
С глубины кабинета позвала их училка. Данил с Рыжей зашли в кабинет, а Кучер закрыл за ними дверь, нарочито громким хлопком, будто выхода отсюда нет.
— Здравствуйте.
Поздоровалась Рыжая, которая на удивление чувствовала себя скованно.
— Привет.
Ответила Училка и открыв сейф отсчитала пятнадцать золотых монет.
— Сразу, что бы убрать недомолвки. Держи, это за трупы нежити и винтовку Лича. Столько хватит?
Данил конечно хотел бы возразить, винтовку лича он продавать не хотел. Но сейчас спорить бесполезно.
— Хватит.
Данил выложил на стол серебряные коробочки с артефактами. Училка осмотрела каждый, и вновь извлекла из сейфа тридцать золотых.
Конечно сорок пять золотых могут вскружить голову, но вот есть только одно но. Данил вложил в этот поход почти тридцать золотых. Своих тридцать золотых, а вот заработал сорок пять это общих, на всю команду. Конечно грех жаловаться, могли вернуться с похода только с мусором, что загрузили в шагоход. А так поход удачный был, и броневик, и мусор в шагоходе, да ещё и сорок пять золотых. А уж оружия сколько поднабрали. Нет определённо грех жаловаться, ведь планировал отбить вложения за несколько выездов, а тут почти за один выезд отбили.
Училка заметила тень на лице, и поняла это по своему.
— Мало? Добавить?
Данил решил не гневить судьбу.
— Достаточно, не нужно. Об другом задумался.
— Ну и хорошо, теперь об деле. — Училка вновь заглянула в сейф, и вложила ещё одну стопку из десяти монет. — Оплата авансом, сразу. Поедете когда сможете.
— Уже пугает.
— Зря, ничего страшного нет. Нужно свозить Лахтика в то место, где ты появился в этом мире?
Вот проныра этот Лахтик, знал, что Данил ему откажет и поэтому зашёл с другой стороны. Да и Данил молодец, знал же, что если скажет А, Б заставят говорить.
— Думаю, придётся отказаться, у нас транспорт сломан.
— Я дала указание, сейчас твоей помощнице всё выделят необходимое.
— Там..
— И сделают всё, что она скажет.
— Всё равно нет! И не заставите!
Давно не просыпающиеся злость вдруг выплеснулась наружу. Ну уж, что что, а если Данил упрётся его не сломить. От такого напора, даже Училка глаза отвела, и сидела растерянная не зная что делать.
Нежные руки Рыжей оплели торс, а горячие губы обожгли щеку. Злость улетучилась, будто лопнул воздушный шарик, и Данил сдулся.