«Уже скоро», — сказал он, закрывая дверь за собой. — «Вы готовы?»
Асунава не пошевелился чтобы встать или хотя бы взять белый плащ, лежащий свернутым на столе возле него. На нем не было вспышки солнца, только алый посох. Вместо этого, он сложил руки на книге, закрывая ее страницы. Валда решил, что это был Путь Света Мантелара. Странное чтение для Высокого Инквизитора. Больше подходит для зеленых новичков. Тем, кто не умел читать, когда они вступали в орден — преподавали, так что они могли заучить слова Мантелара наизусть.
«У меня есть сообщение, что армия Андора находится в Муранди, сын мой, » — сказал Асунава. «Возможно, глубоко в Муранди».
«Муранди — далеко отсюда, » — сказал Валда, словно он не узнал старый спор, начинающийся заново. Спор, в котором Асунава часто, казалось, забывал, что уже проиграл. Но что андорцы делали в Муранди? Если сообщения были верны — многие слухи были просто байками путешественников, обернутыми ложью. Андор. Само название, терзало память Валды. Моргейз была мертва, или служит кому-нибудь из Шончан. Они мало уважают чужие титулы, кроме собственных. Мертвая или служанка, она была для него потеряна, и что еще более важно, его планы насчет Андора тоже потеряны. Галадедрид превратился из удобного рычага в простого молодого офицера, того, кто также нравился рядовым. Хорошие офицеры никогда не были популярны. Но Валда был прагматическим человеком. Прошлое прошло. Новые планы заменили Андор.
«Не так далеко, если мы движемся на восток, через Алтару, сын мой, через север Алтары. Шончан еще не могут уйти далеко от Эбу Дар.»
Протянув руки, чтобы поймать чуточку тепла от очага Валда вздохнул. Они распространялись подобно чуме в Тарабоне, и здесь в Амадиции. Почему он думает, что Алтара чем-то отличается?
«Вы забыли про ведьм в Алтаре? Я вам напомню — со своей собственной армией? Если они еще не в Муранди к настоящему времени.» Он доверял этим сообщениям, что ведьмы на марше. Помимо желания, его голос повысился. — «Возможно эта так называемая армия Андора, о которой вы слышали — это ведьмы, и их армия! Они отдали Кеймлин ал'Тору, вспомните! И Иллиан, и половину мира! Вы действительно полагаете, что ведьмы разделены? Вы?» — Медленно он втянул воздух, успокаивая себя. Попытался. Каждая новость хуже, чем предыдущая. Порыв ветра сквозь дымоход выбил искры огня в комнату, и он отстранился с проклятием. Проклятая крестьянская лачуга! Даже дымоход плохо сделан! Асунава захлопнул книжечку между ладонями. Его руки были сложены как в молитве, но его глубоко посаженные глаза внезапно показались горячее огня.
«Я считаю, что ведьмы должны быть уничтожены! Именно в это я верю!»
«Хотел бы я знать, как Шончан их приручили.» — С несколькими ручными ведьмами он мог бы выгнать ал'Тора из Андора, из Иллиан и отовсюду, где он еще обосновался словно сама Тень. Он стал бы лучшее чем сам Ястребиное Крыло!
«Они должны быть уничтожены, » — упрямо повторил Асунава.
«И мы с ними?» — спросил Валда.
В дверь раздался стук, и на краткий вызов Асунавы один из стоявших снаружи охранников появился в дверном проеме, выпрямившись и четко отсалютовал рукой поперек груди в бодром приветствии.
«Милорд Высокий Инквизитор, » — сказал он с уважением, — «Совет Помазанников — здесь.»
Валда ждал. Продолжит ли старый дурак упрямиться снаружи перед всеми десятью выжившими Лордами-Капитанами, сидящими в седлах и готовыми ехать? Что сделано, то сделано. Что должно было быть сделано.
«Если это повергнет Белую Башню, » — сказал наконец Асунава, — «я могу быть доволен. Пока. Я прибуду на эту встречу.»
Валда тонко улыбнулся.
«Тогда и я доволен. Мы увидим падение ведьм вместе», — Конечно, он взглянул бы, как они упадут, — «я прошу Вас подготовить лошадь. У нас впереди долгая дорога в надвигающихся сумерках».
Встретят ли они их вместе с Асунавой, был уже другой вопрос.
Габрелле наслаждалась поездками по зимнему лесу с Логайном и Тувин. Он всегда позволяет Тувин и ей ехать в собственном темпе, оставаясь как бы наедине, пока они не отставали слишком далеко. Две Айз Седай редко разговаривали больше, чем было необходимо, даже когда они действительно были наедине. Они были далеки от дружбы. Фактически, Габрелле часто хотелось, чтобы Тувин попросила остаться, когда Логайн предложил эти прогулки. Было бы очень приятно быть по-настоящему наедине.
Удерживая уздечку в руке, одетой в зеленую перчатку, и придерживая другой подбитый лисой плащ, она позволила себе почувствовать холод, только чуточку, только чтобы взбодриться. Снег был неглубок, но утренний воздух был свеж. Темно-серые облака обещали, что скоро будет еще снегопад. Высоко наверху летела какая-то длиннокрылая птица. Возможно, орел. Птицы никогда не были ее коньком. Растения и полезные ископаемые всегда остаются на месте, пока вы их изучаете — так и создаются книги и рукописи — хотя могут крошиться под пальцами, если они достаточно старые. На такой высоте она могла различить только, что это птица, в любом случае, орел соответствует пейзажу. Их окружала лесистая местность, маленькие плотные чащи, пунктиром стоящие среди более широко расставленных деревьев. Большие дубы, высокие сосны и ели погубили большинство подлеска, хотя то здесь, то там выделялся густой коричневый цвет от вездесущей виноградной лозы, ждущей далекой весны, цепляясь за валун или серый выступ камня. Она старательно запомнила этот пейзаж в своем сознании, словно во время упражнения с холодом и пустотой.
Не видя вокруг никого, кроме ее двух компаньонов, она могла представить, что она находится где-нибудь вдали от Черной Башни. Это неприятное название слишком легко приходило на ум, чтобы теперь возражать. Теперь она столь же реальна как Белая Башня, и для любого, кто увидит большие каменные блоки бараков, в которых обучалось около сотни мужчин, и деревню, выросшую вокруг них, даже более чем реальна. Она жила в этой деревне уже почти в течение двух недель, но была еще часть Черной Башни, которую она все еще не видела. Ее земли, обнесенные фундаментом стены из черного камня, насчитывали мили. Однако, здесь в лесу, она могла о ней почти забыть.
Почти, если бы не пучок чувств и эмоций, суть Логайна Аблара, что навсегда находился где-то на краю ее сознания, постоянное чувство осторожности и готовых к рывку мускулов. Так мог бы чувствовать себя волк на охоте, или, возможно, лев. Голова мужчины постоянно поворачивалась из стороны в сторону. Даже здесь он следил за окружающим миром, словно ждал нападения.
У нее никогда не было Стража — для Коричневых они были бесполезной роскошью — обычный слуга мог сделать все, в чем она нуждалась — и не нужно чувствовать себя частью особых уз, бесполезных, что и говорить. Хуже чем просто бесполезные — эти узы требовали, чтобы она повиновалась, и она не могла им противостоять. Так что в действительности это были не узы Стража. Сестры не призывали своих Стражей к повиновению. Хорошо, пусть не очень часто. И сестры не связывали мужчин против их желания в течение многих столетий. Однако, это давало материал для изучения. Она анализировала свои ощущения. Время от времени, она могла почти читать его мысли. А иногда, это больше походило на движение ощупью сквозь шахту без фонаря. Она решила во что бы то ни стало попробовать научиться, даже если ее голову положат под топор палача. Что очень даже было реально. Он мог ее ощущать так же как она его.