Лампы на стенах давали достаточно света даже на самых темных участках, но в строгом кайреэнском стиле было мало цветов или художественных орнаментов, встречавшихся за пределами случайного гобелена с изображениями животных, сцен охоты или сражений. В нескольких нишах стояли золотые изделия, либо фарфор Морского Народа, и в некоторых коридорах карнизы были украшены узором. Но большей частью некрашеные. И это все. Кайриэнцы скрывали свое богатство от внешнего мира, также как и все остальное. Слуги, мужчины и женщины, снующие по залам, словно усердные муравьи, носили ливреи угольного цвета. И только те, которые служили дворянам, по сравнению с остальными казались яркими, благодаря своим разноцветным лентам Домов, вышитым на груди. Один или двое даже носили кафтаны цветов их Дома, и посреди остальных казались иноземцами. Но взгляды всех были обращены куда-то себе под ноги, и они едва приостанавливались, чтобы сделать быстрые поклоны или реверансы двум проходившим мимо сестрам. Дворцу Солнца требовалась бесчисленная армия слуг, и казалось, что этим утром все они разом вышли на работу и устремились по своим делам.
Прогуливавшаяся по коридорам знать тоже осторожно делали свои знаки внимания проходящим Айз Седай, приветствуя их низкими голосами, далеко разносящимися по коридорам, с тщательно взвешенной иллюзией равенства и схожих взглядов на государственные дела. Они доказывали старую поговорку, что странные времена дают странных спутников. Старая вражда была забыта перед лицом новых опасностей. В одно мгновение. Здесь, двое или трое бледных кайриэнских лорда в темных шелковых кафтанах с тонкими цветными полосами поперек груди, некоторые с обритыми и напудренными лбами, как всегда делали солдаты, прогуливались рядом с таким же числом темнокожих тайренцев, более рослых, в ярких кафтанах с пышными полосатыми рукавами. Там, тайренская дворянка в аккуратной вышитой жемчугом шапочке и красивом парчовом платье со светлым отложным воротником, шла под руку с низенькой кайриэнкой, чьи волосы были уложены в сложную прическу в виде башни, которая доходила почти до макушки ее компаньонки. Серые кружева под ее подбородком, и узкие полоски с цветами ее дома, спускающиеся вниз от груди до самого подола ее платья из темного шелка, были ее единственными украшениями. Все выглядели закадычными друзьями и доверяли друг другу. Некоторые союзы выглядели куда как странными по сравнению с другими. Множество женщин в последнее время стало носить иностранную одежду, очевидно никогда прежде не задумываясь, как они притягивают мужские взгляды, и заставив даже слуг бороться с собой, чтобы не пялиться в их сторону. Брюки и кафтан, едва прикрывающий бедра, весьма не подходящая одежды для женщины, независимо от того, сколько сил было вложено в украшение его драгоценными камнями и вышивку. Ожерелья с драгоценными камнями, браслеты и пряжки с брызгами разноцветных перьев только подчеркивали странность одежды. И туфли ярких цветов, с каблуками такой высоты, что добавляли почти ладонь к росту женщины, из-за которых казалось, что они готовы упасть при каждом неверном шаге.
«Возмутительно», – пробормотала Сашалле, уставившись на одну из таких пар и от неодобрения дернув за юбки.
«Возмутительно», – повторила Самитзу прежде, чем смогла остановиться, и с силой захлопнула рот так, что щелкнули зубы. Она должна следить за языком. Выражать согласие только потому, что она согласилась, было плохой привычкой, которой можно потакать при общении с Сашалле.
Тем не менее, она не смогла сдержаться от неодобрительного оглядывания на пару. И удивления. Еще год назад, Алайне Чулиандред и Фионнда Аннариз вцепились бы друг другу в горло. Или, скорее всего, наняли бы кого-нибудь перерезать горло противника. Но кто бы подумал, что увидит Бертома Сайган мирно прогуливающегося под руку с Вейрамоном Саньяго? И никто из них не хватался за кинжалы на боку. Странные времена и странные спутники. Несомненно, они играли в Игру Домов, постоянно лавируя в поисках каких-нибудь преимуществ, но видимо граница, которая казалось была высечена на камне, оказалась проведенной лишь по воде. Очень странные времена.
Кухни были на самом нижнем этаже Дворца Солнца, в задней части здания. Группа каменных зданий, лучами расходящихся от центрального, лишенного окон зала, полного железных печей, духовок из кирпича и каминов, выложенных из массивных камней. Температура была так высока, что любого бы заставила позабыть про снег снаружи, и даже о зиме. Обычно здесь носились по помещению в заботах о готовности обеда вечно потные повара и поварята, одетые под белыми фартуками столь же мрачно, как и прочие слуги. Готовили на длинных, посыпанных мукой, столах хлеб, а на покрытых мраморными столешницами столах разделывали птицу, которую затем насаживали на вертел очага. Сейчас картина была другая. Носились только истекающие слюной собаки, стараясь ухватить себе какую-нибудь косточку. Стояли корзины нечищеной и не нарезанной репы и моркови. От забытых кастрюль исходил сладкий и пряный запах. Даже поварята, мальчики и девочки, тайно отирающие свои лица о передники, стояли в сторонке от группы женщин, окруживших один из столов. Из дверного проема Самитзу смогла разглядеть затылок Огир, возвышавшийся над толпой, где он сидел за столом. Даже сидя он был бы выше большинства стоящих мужчин, и при этом гораздо шире. Конечно, кайриэнцы все были низкорослые, и это ей помогло. Она нащупала руку Сашалле, и к ее удивлению, женщина «без возражений» остановилась, где была.