- Вау! Мои поздравления. Партнер… Брайан, это же грандиозно. Я знаю, как много это для тебя значит.
Брайан дернул плечами, откинул голову и улыбнулся… вроде как даже застенчиво. И Джастину отчаянно захотелось отпихнуть куда-нибудь пакет с начос и алюминиевый контейнер с тертым сыром, наклониться к Брайану, втянуть в рот его нижнюю губу и проглотить эту застенчивую улыбку. Сохранить ее в себе для потомков.
Вместо этого он просто широко улыбнулся в ответ – в качестве компромисса.
- Я очень тобой горжусь.
- Я думал, ты знаешь. Это довольно давно произошло.
- Нет, я не знал. Ну, понимаешь, все как-то старались не особо распространяться о тебе в моем присутствии.
- Ммм… - Брайан выдернул чипсину у него из пальцев и с улыбкой запихнул ее себе в рот. – Хорошо, что все это в прошлом.
Его рука – та, в которой еще секунду назад была чипсина – ухватила его за запястье, и прежде, чем Джастин успел что-то ответить, он уже оказался у Брайана на коленях.
Собственно, ответа у него все равно не было.
Я хочу, чтобы с этим было покончено. Хочу!
Он ведь не обманывает себя? Это и правда нужно сделать?
***
Они были в «Вуди», когда Джастин, наконец, решился.
Дыши глубже, и, может быть, твое сердце не вылетит у тебя из глотки вместе с обедом.
Время пришло. Никаких больше оправданий, никаких отговорок. Это не то, что ему нужно, а значит, пора перестать притворяться.
Это не было спонтанным решением, он два месяца об этом думал. А в итоге только затянул эти странные извращенные отношения, что болтались в каком-то полуживом состоянии, толком не развиваясь и не умирая окончательно.
Они подсели к барной стойке, и Брайан по привычке заказал ему выпить. По закону он все еще не мог покупать себе алкоголь. Оставался еще год (вернее, около семи месяцев). Собственно, именно поэтому он и не пытался бороться с этой привычкой.
Бармен налил им выпить, и Брайан, не дожидаясь, чтобы тот отвернулся, протянул Джастину его стакан. Он даже не посмотрел в его сторону, просто автоматически сунул стакан ему в руку, попав точно в цель. И от этого у Джастина что-то затрепетало в животе, словно там заметалась бабочка.
Джастин принял стакан обеими руками. Одной он сейчас не смог бы его удержать. Хотел бы он обвинить в этом травму – ой, моя ущербная рука опять пошаливает. Но к стыду своему вынужден был признать, что дело тут скорее в эмоциях, чем в проблемах мышечной системой.
Он каждый день вел с Брайаном эти разговоры.
У себя в голове.
В наших с тобой отношениях не осталось ничего такого, что принадлежало бы только мне. Что отличало бы меня от любого случайного траха, от Майкла, от Линдси, от какого-нибудь твоего гребанного клиента.
Он продумывал каждый вдох.
Мне просто нужно было что-нибудь, что было бы только моим. И может быть, может быть… однажды оно у меня было. Но я не могу вспомнить, не могу вспомнить тот единственный раз, когда произошло что-то важное - только для нас двоих.
Каждую осторожную улыбку.
Ты хоть представляешь, как меня это убивает? Знать, что однажды это случилось, что где-то существовало то мгновение, которое мы делили только на двоих, понимать, что второго раза уже не будет и быть не в состоянии вспомнить? Это так меня бесило, Брайан! Почему, ну почему я не мог получить этого снова? Почему ты не хотел дать мне этого во второй раз? Почему я получил лишь один…
Каждый…
один…
пристальный…
гребанный…
взгляд.
шанс?
И вот теперь, когда время пришло, он не мог подобрать слова. Молодец, Джастин! Просто молодец!
Я, правда, хочу, чтобы с этим было покончено.
- Брайан, я уже давно хотел кое-что тебе сказать.
Брайан поднял бровь и молча отпил из своего стакана.
- Я… Брайан, я не вполне понимаю, что между нами происходит, - Джастин по привычке нервно ухватился за мочку уха, а потом резко мотнул головой, откидывая волосы со лба. – Я не хочу вводить никакие правила. Ты прав, мы вместе потому, что хотим этого, а не потому, что должны. Но нам стоит решить, что означает это «вместе», - он слабо улыбнулся. – С моей стороны несправедливо было настаивать на каких-то правилах. К тому же это все равно было нелепо. Даже если бы ты им следовал, ты бы это делал не потому, что сам так хотел.
Брайан слегка наморщил лоб и кивнул. Судя по всему, кивок этот скорее означал «продолжай бубнить и, может, я, в конце концов, все же пойму, что ты пытаешься донести», а не «отлично тебя понимаю и соглашаюсь всем сердцем».
- Мне кажется, мы вообще по-настоящему не знаем друг друга… У каждого из нас есть некое представление о другом, которое, скорее всего, не имеет ничего общего с реальностью. И в итоге получается, что мы ожидаем друг от друга того, чего ожидать не должны. – Господи, он раньше подавится собственной слюной, чем закончит эту чертову речь! Язык словно распух и никак не желал ворочаться во рту. – Эти… эти отношения… для нас обоих…
В глазах Брайана больше не осталось недоумения. Вид у него стал какой-то беззащитный. Происходящее явно оказалось для него неожиданностью. Господи, теперь он понимал, что чувствовал Майкл, когда не решался встретиться с ним глазами. Хорошо бы сейчас нырнуть в черепаший панцирь!
- Джастин, что ты пытаешься сказать?
- Я думаю, мы не должны больше заниматься сексом.
Получилось вот так вот безыскусно. Ну, хоть как-то. Он не совсем то собирался сказать, но, в общем-то, смысл пытался донести именно этот.
Брайан молчал – несколько бесконечно долгих секунд. Потом моргнул.
- Это только сбивает с толку, - пояснил Джастин, когда ревевшую в ушах тишину, наконец, заглушил обычный гомон «Вуди».
- Это только сбивает с толку, - повторил Брайан.
- Но мне бы хотелось, чтобы ты все равно оставался в моей жизни. Как друг.
- Как друг.
- Да, как друг, - кивнул Джастин. – Мне кажется, так будет лучше. Для нас обоих.
Брайан едва заметно сглотнул, слегка наклонил голову и проговорил:
- Как пожелаешь, Джастин.
Если Джастину и показалось по его голосу, что он остался от его предложения не в восторге, то это ему, конечно же, просто показалось.
Ну вот, теперь со всем этим было покончено.
Он сам этого хотел.
***
Если честно, Джастин предполагал, что это его заявление не просто изменит сексуальный статус их отношений. Он думал, что больше они с Брайаном не увидятся – по крайней мере, тот никогда больше не захочет с ним встречаться по собственной воле.
И, если честно, от этих мыслей было невыносимо больно. Они словно выворачивали его наизнанку, проникали во все уязвимые места и вырывали кусочки плоти, но…
Но притворяться, что они с Брайаном вместе, было еще больнее. Он больше просто не мог…
Интересно, что же должно было означать, что в итоге они стали видеться даже чаще?
И на этот раз… вовсе не потому, что Джастин снова выдумывал поводы оказаться у Брайана на пути.
***
Как же дерьмово он себя чувствовал! В буквальном смысле – чувствовал себя кучей дерьма, наваленной в лесу каким-нибудь диким зверем.
Нет… Нет! Бактерией, живущей на куче дерьма, наваленной в лесу каким-нибудь диким зверем. Даже хуже!
Он перевернулся в постели и прижал к груди подушку, пытаясь представить себе, что это какой-нибудь друг, пришедший ему помочь.
Вот чем плохо было жить одному. Некому о тебе позаботиться, когда нос у тебя распух, глаза отекли, и ты вот-вот умрешь от пневмонии, лежа совсем один на своем старом матрасе. Назвать это кроватью язык не поворачивался.
В кухне загудел холодильник, словно напоминая, что у него еще оставалось немного супа и апельсинового сока. Вот только до них еще надо было добраться.
Они где-то там, в его милом холодильничке, совершенно готовые, стоят справа от совершенно готовой пасты. Мама, кажется, впихнула ему туда целый продуктовый магазин. Джастин в последнее время перестал так упорно обороняться и продиктовал ей свой адрес – примерно с тем же рвением, с каким преступник сдает местоположение своего сообщника, когда ему на хвост садятся федералы.