— П-простите… Что значит противозаконно? — окончательно смешался Заремба.
— Джи Джи не зарегистрирован, как это положено, в ближайшем полицейском участке.
— Но… это недоразумение… Джи Джи не человек, он скорее очень сложная машина…
— Напрасно улыбаетесь, уважаемый, — покачал головой хозяин, хотя Заремба и не думал улыбаться. — Дело гораздо серьезнее, чем вам кажется. Что же это за машина, которую не отличишь от человека? — повысил он голос. — Машина, которая может принять обличье кого угодно, от мусорщика до сенатора? Представьте себе, что у вас на Аллонзо-сквер поселился некто, занимающийся антигосударственной деятельностью. Кто за него отвечает?
— Но Джи Джи никогда… Я ручаюсь за него! — воскликнул Заремба.
— Превосходно. Ну а за вас кто может поручиться? — полицей-президент сделал ударение на слове «вас». — Учтите, мы осведомлены и о вашей прежней деятельности. До того, как вы очутились в нашей стране.
Заремба поник головой. Ему припомнилась далекая родина, из последних сил сражающаяся с захватчиками, летучие партизанские отряды, без устали наносящие удары по вооруженному до зубов врагу. Молодой ученый, подающий большие надежды, он пришел в отряд, чтобы отомстить за погибшую семью. Забросил университет, науку, все выжгло чувство ненависти к оккупантам. Но слишком неравны были силы, и враг теснил их шаг за шагом. А потом…
Заремба оказался в числе тех, кто не погиб. Ему удалось сохранить записную книжку, где были записаны данные опытов по созданию биопластика, он пронес ее сквозь все передряги партизанской поры. Ну а после — прощание с родиной, долгие очереди иммигрантов, надменные таможенные чиновники, множество унизительных процедур…
— Пока не решится вопрос с вашим двойником, вам придется оставить подписку о невыезде, — привел Зарембу в себя голос полицей-президента. — Его надлежит зарегистрировать как гражданина страны. В конце концов, вы должны гордиться, что ваш питомец станет полноправным членом нашего общества. Договорились?
— Странно все-таки, — в раздумье проговорил Заремба. — Вы хотите зарегистрировать машину как человека…
— Случай, согласен, сложный. Более того — беспрецедентный. Потому я и решил лично заняться им… Но если говорить честно, где она, четкая грань между сложной машиной и разумным существом? По-моему, такой грани не существует.
— Я тоже так полагаю, — кивнул Заремба.
— Рад встретить в вашем лице единомышленника. — Полицей-президент поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.
По дороге домой Зарембу снова начали терзать сомнения. Интуиция подсказывала ему, что главный полицейский страны чего-то явно не договаривал. Не являться завтра на регистрацию? Нет, это несерьезно. Скрыться, бежать? Но куда?!
Придерживаясь за поручень, он перешел на самую быструю ленту. Сырой осенний ветерок постепенно придал его мыслям более спокойное направление. Может быть, речь и в самом деле идет о заурядной полицейской процедуре? Подозревал же он тех двух ребят из «Разряда», а они на поверку оказались честными. Электропроводку починили как следует и счет выставили скромный…
Поглощенный своими мыслями, Заремба не заметил, что от самой двери полицейского управления его сопровождали двое в штатском.
Мартовское солнце пригревало совсем по-летнему, что бывало в этом городе не так часто. Голые ветви деревьев не спеша колыхались под порывами ветра. И впрямь подумаешь, что это обычные тополя, а не кибернетические устройства с программным управлением… Но какое дерево выживет в такой атмосфере? Человек — дело другое.
Возвратившись домой, Заремба рассказал Джи Джи о результатах поездки и категорическом, хотя и необычном, требовании полицей-президента.
— Значит, едем завтра вместе! — воскликнул Джи Джи.
— Боюсь, здесь таится подвох.
Они походили на двух братьев-близнецов, которые мирно беседуют, обсуждая планы на завтра.
— Разве люди лгут? Ты не говорил мне этого прежде.
— Ты еще не был готов к восприятию жестоких истин. Считай, это первый урок в области человековедения, — невесело усмехнулся Заремба.
— Ложь… обман… неправда. Это осложняет дело. Появляется множество вариантов, которые необходимо рассмотреть.
Заремба присел, на край подоконника.
— Ты прав, множество вариантов, И один из них таков: кто-то хочет с помощью полиции завладеть тобой. Вот о чем мы должны подумать.
Наступил вечер. Капризный март, посулив с утра хорошую погоду, нахмурился. Небо затянулось облаками, начал накрапывать дождь. Когда совсем стемнело, Заремба услышал возбужденный возглас Джи Джи:
— Я придумал логическую схему действий!
— Ну? — оживился Заремба.
— Мы втроем обведем полицейских ищеек вокруг пальца, и меня они не заполучат.
— Втроем?
— Ты забыл про До До.
— Но это кукла с разумом на уровне первичных рефлексов.
— Для наших целей сойдет. Вероятно, выход из дома охраняется. Необходимо навести охрану на ложный след, выиграть хотя бы час…
Выслушав своего двойника, профессор воскликнул:
— Придумано здорово! Но что, если люди у выхода заподозрят неладное?
— Это уж от нас зависит, чтобы план удался, — блеснул выпуклыми глазами Джи Джи, — Согласен? Пойду приведу До До. К завтрашнему утру все должно быть готово, а работа предстоит немалая…
Аллонзо-сквер на рассвете, как и всегда в эту краткую пору, был пустынен. Вскоре на ленте центральной аллеи появились первые люди, озабоченные своими делами. Наконец, словно река в половодье, хлынула толпа. Приближался час «пик», когда городской транспорт трещит от натуги, не в силах справиться с торопящимися массами. «Концы» в огромном мегаполисе были немалые, они измерялись десятками, даже сотнями километров.
Двое плотных верзил сидели на влажной скамейке сквера и время от времени поглядывали на парадное высотной башни. Судя по всему, кого-то ждали.
— Ветреный март выдался, — проворчал один из них, поеживаясь. — До костей прохватывает. Того и гляди, заработаешь ревматизм или радикулит.
Второй посмотрел на часы.
— Уже недолго осталось, — произнес он, плотнее запахивая плащ. — Должны скоро выйти.
— Вот и они! — перебил первый. — Легки, как говорится, на помине.
Минуту они наблюдали за двумя вышедшими из подъезда фигурами. Второй агент пригнулся к переговорному устройству, бросил несколько слов, после чего заметил, провожая Зарембу и Джи Джи взглядом:
— Близнецы, да и только! Удивительную штуку сотворил этот самый профессор. Не отличишь.
— Если приглядеться, отличить можно.
— Каким образом?
— Погляди — один шагает спокойно, а второй все время оглядывается, будто у него голова на шарнирах. Ему все любопытно, он все хочет знать. Словно ребенок. Значит, первый — это Заремба, второй — Джи Джи.
— А может, наоборот? Может, Джи Джи ничего не смыслит в опасностях, которые могут его подстерегать, потому и идет так уверенно. А Заремба умудрен опытом, ведь он из иммигрантов, оттуда… Понимает, что в любой момент может кирпич свалиться на голову…
Между тем две фигуры, не очень четкие в утренней дымке, одинаково прихрамывая, вышли на аллею и заторопились к перекрестку, где сходилось несколько лент, без устали бегущих в разных направлениях и на разных уровнях. Встали на ленту, бегущую в сторону полицейского управления.
— Вот и все, — удовлетворенно потер руки первый агент. — Наша миссия окончена. Неподалеку есть недурное кафе, я еще вчера вечером, когда заступали на дежурство, присмотрел. Думаю, мы заслужили по чашечке двойного кофе.
Неожиданно пискнул сигнал зуммера, агент поднес мембрану к уху.
— Черти бы их взяли, — ругнулся он, — Плакало наше кофе. Что-то померещилось старому лису.
— Что мы должны делать?
— Следить за всеми выходящими и задержать, если кто-либо покажется подозрительным. В общем, пойди туда, не знаю куда…
— Собачья жизнь, — подытожил второй агент.
Заремба стоял на ленте рядом со своим молчаливым попутчиком. Мысли были мрачными и тревожными.