Стеллажи, убегающие под самый потолок, были забиты разнокалиберными контейнерами. Одни были выполнены из грязно-серого, самого дешевого пластика, другие солидно поблескивали голубоватым нейтритом, третьи выставляли на гранях завитушки из благородного металла с явной претензией на роскошь.
Некоторые контейнеры имели на торцах столбы цифр и невразумительные письмена — эти штабелями были сложены в отдельном углу, — хлеб, хотя и нелегкий, дешифраторов. Извлечь смысл из этих цифр было потруднее, чем раскрыть секретный шифр несгораемого сейфа. Электронные машины в отделе дешифраторов трудились день и ночь, едва не дымясь от перенапряжения, но работы все прибавлялось…
Идя со склада, Свен покачивался от усталости. Поспать часика три-четыре, и больше, кажется, ничего не надо на свете.
— Куда, мудрая голова? — окликнул его какой-то шпур. Свен даже не разобрал толком в полутьме, кто это.
— К себе, соснуть, — Свен, остановившись, кивнул в сторону высокого купола, светящегося коричневым светом.
— Счастливец, — вздохнул окликнувший, — а у меня три новых вызова, хотя смена кончилась. Вылетаю.
— Далеко? — из вежливости поинтересовался Свен.
— Порядком. Только что искатели сообщили координаты. Один — у Коровьей пустоши. Агент подозревает, что беглец спрятался на соседнем кладбище, в семейном склепе. Второй, дурачок, зарылся в городском сквере, возле фонтана.
— Как же так?
— Наверное, ночью зарыли.
— И никто не видел?
— Если кто и видел, так разве донесет? Видно, здорово торопились дружки. Шпур шел через сквер, видит — а уголок-то торчит из-под земли! Третий… А, да что там! — Говоривший махнул рукой.
— Желаю улова! — крикнул вслед Свен и отправился к себе. Идя в свою клетушку по бесконечному коридору, Свен нащупал в кармане записную книжку Харви. Первым делом он заперся и затем начал разбирать каракули ушедшего друга…
«Вчера допоздна разговаривали с С. Спорили.
— Жизнь стала невыносимой, — заметил я.
— Как же быть? Ее не переделаешь, — заметил С.».
«С. — это я», — осенило Свена. Он припомнил свой давний спор с Харви и стал жадно разбирать дальше корявые, падающие вниз строки.
«… — Остается одно, — сказал я. — Нырнуть в жидкий гелий и вынырнуть лет эдак через двести-триста.
— А кто сказал, что тогда будет лучше? Может быть, будет еще хуже, чем теперь? — усмехнулся С.
— Могу поручиться: хуже не будет.
— Почему?
— Очень просто — хуже не может быть.
— Оставь свои шутки, — рассердился С. — Вполне возможно, что через два века ты, выйдя из своего гроба с двойными стенками, застанешь голую пустыню, отравленную атомной радиацией…»
«Вовсе я не рассердился на него, — подумал Свен, — обычная мнительность Харви».
В коридоре послышались шаги, и Свен поспешно припрятал записную книжку.
Однако дочитать ее в этот вечер ему так и не пришлось: последовал еще один вызов, затянувшийся до глубокой ночи…
Страховое общество «Титан и Венера» пребывало в величайшей панике. Третьего дня к окошку выдачи подошел бледный вкладчик. Он протянул через барьер листок погашения. Девица заученным движением подхватила листок.
— Все сразу? Или часть? — не глядя на посетителя, прощебетала она.
— Все, — коротко бросил клиент.
Девица положила перед собой листок… и глаза ее полезли на лоб: в графе «расход» красовалась цифра… Нет, это ни с чем не сообразно!
— Вы ошиблись, — кротко сказала она, возвращая бланк. — В сумме несколько лишних нулей.
За восемь лет службы в «Титане и Венере» Мимит привыкла к разного рода казусам.
— Нет, все правильно, — возразил странный посетитель, возвращая листок. — Проверьте мою карточку.
Сумма в самом деле оказалась правильной. Все объяснялось просто: необычный посетитель был в этих стенах в последний раз без малого двести лет тому назад. Тогда же он положил на текущий счет довольно внушительную сумму, не превосходящую, однако, обычного вклада.
Остальное сделали сложные проценты и время…
— Прошу подождать, — пролепетала Мимит и на цыпочках подошла к широкой дубовой двери.
— Двести лет? — переспросил член правления. — Мисс, а вы не заглядывали утром в стакан?
— Цифры не подлежат сомнению, — сухо произнесла Мимит, обиженно опустив очи долу.
— Двести лет. Мистика какая-то. Как мог он урвать у господ такой жирный кусок? Мне шестидесяти нет, а я уже собираюсь в дальнюю дорогу. — Шеф задумался.
— Прикажете выдать? — напомнила Мимит.
— А мы с чем останемся?
Шеф поднялся и прихрамывая подошел к калькулятору. Однако все было правильно. Коварные проценты на проценты сделали свое дело. Получалось нечто похожее на прогрессию, которая, как известно, растет лавинообразно.
Впервые за всю жизнь растерявшийся шеф припомнил некстати притчу о индийском принце Сираме, к которому пришел изобретатель шахмат. Безвестный гений в награду за увлекательную игру попросил, казалось бы, совсем немного: за первый квадрат шахматной доски — одно зернышко риса, за второй — два зернышка, за третий — четыре, за четвертый — восемь и так далее. И что же? Всех житниц принца не хватило на то, чтобы рассчитаться с изобретателем. В итоге принц разорился дотла.
В общем, со сложными процентами шутки плохи! Позвонить в Центр? Шеф потянулся к видеотелефону, но тут же раздумал. Они, конечно, заинтересуются клиентом столь почтенного возраста, но… О вмешательстве полиции прослышат другие клиенты, шила в мешке не утаишь. А как же тайна вклада, которая гарантируется «Титаном и Венерой»? Нет уж, потеря доверия вкладчиков — последнее дело. Что угодно, только не это. Надо выплатить. Можно извернуться: приостановить другие платежи…
Шеф вышел, чтобы посмотреть на уникума. Бледный посетитель терпеливо ждал у окна. «На вид ему и сотни не дашь. Вот негодяй! Наверно, вегетарианец», — подумал член правления «Титана и Венеры», с ненавистью глядя на дурно выбритого клиента.
Итак, почтенное общество, поднатужившись, выполнило желание таинственного вкладчика и погасило его счет.
Но дело на том не кончилось. Через три дня после столь же необычного, сколь и прискорбного для общества события к окошку кассы подошел румяный толстяк. Он также выразил желание получить обратно свой вклад, внесенный ни много, ни мало… двести пятьдесят лет назад.
В последующие дни к злополучному окошку явилось еще несколько странных Мафусаилов.
В итоге страховые компании и банки начали лопаться, словно дождевые пузыри. Тревожные сообщения поступали из разных концов республики. Неизвестно откуда появились бодрые люди трехсотлетнего возраста и во всеуслышание заявляли о своих правах.
С каждым днем пришельцев становилось все больше. С трудом достигнутое равновесие полетело ко всем чертям. Транспорт переполнился. Попасть в подземку стало невозможно, даже в мертвые дневные часы. Цены в меблирашках подскочили до космических высот: некоторые пришельцы сорили деньгами, ни с чем не считаясь.
В одной газете появилась карикатура, из облаков вываливалась вереница седобородых пришельцев. Передний кричит.
— Эй, люди! Мы прибыли. Не освободите ли место?..
Газеты спорили, какими путями достигается феноменальное массовое долголетие.
— Диета! — утверждали одни.
— Спячка с помощью сильнодействующих снотворных, — предполагали другие.
— Гипноз! — надрывались третьи.
Однако истину в те блаженные дни еще никто не знал.
Венс вышел из старых, потемневших от времени ворот — малая песчинка среди тысяч таких же, как он, рабочих и инженеров, гнущих спину на всемогущую компанию «Уэстерн». Хмурые лица, озабоченные глаза, одинаковые фирменные робы…
В толпе кто-то пребольно наступил Венсу на ногу. Венс поднял голову, чтобы выругаться — перед ним стоял приятель из административного корпуса. Хоран сделал Венсу таинственный знак. Кое-как они выбрались из толчеи на тихую улочку.
Полуразвалившиеся дома, в которых никто давно не жил, грустно смотрели на них выбитыми окнами. Впрочем, некоторые из них были наспех застеклены и тщательно затянуты тряпьем.