Прочитав вместе с Вячеславом телеграмму, ужаснулись и наполнились гневом: в воскресный день 9 января 1905 года царь расстрелял на Дворцовой площади тысячи безоружных рабочих, жен и детей, стариков-отцов, которые, обманутые провокатором попом Гапоном, пришли просить милости у монарха.
В телеграмме сообщалось, что на петербургских улицах возмущенные рабочие возводят баррикады и ведут бои с царскими войсками и полицией, потом призыв: "Во всех городах Российской империи необходимо сделать то же самое…"
— Вот что, Вячеслав! — вся, преобразившись и став похожей на орлицу, готовую к бою за своих орлят, воскликнула Анисья. — Садись и пиши листовку!
Анисья диктовала, Вячеслав писал печатными буквами, чтобы полиция не определила писаря по почерку:
"Солдаты и матросы! Рабочие Севастополя! В воскресенье, 9 января 1905 года, поддавшись на провокацию попа Гапона, пошел русский народ в Петербурге к царю. Полтораста тысяч рабочих с детьми и женами, со стариками-отцами хотели излить царю свое горе и просить о милости. Но царь расстрелял безоружных людей из ружей и пушек. Тысячи убитых и раненых. Дворцовая площадь залита рабочей кровью.
Петербургские рабочие, наполненные гневом, уже строят баррикады, сражаются с войсками и полицией, жандармами.
Мы должны сделать то же самое. Ведь царь залил кровью народа площадь и улицы столицы, готов залить кровью всю Россию. Стон народный идет по всей земле.
Долой кровавого царя! Назначайте новое правительство народа! Солдаты и матросы, переходите на сторону народа, становитесь в его ряды!
Севастопольская военная организация РСДРП, "Централка".
— А теперь, Вячеслав, мчись к сторожу морского госпиталя Максиму Терентьевичу, к тому самому, которому ты уже два раза помогал печатать листовки на гектографе в подвале сторожки. Скажешь ему условленную фразу: "Нужно молниеносно!" Остальное он сам знает. И поможешь ему. Листовок побольше, на весь запас бумаги. Много потребуется… Созовем в роще за Малаховым курганом митинг рабочих Морского завода, солдат из крепости и гарнизона, матросов с кораблей и экипажей… Да-да, ты мчись к Максиму Терентьевичу, а я пойду на конспиративную квартиру "Централки"…
— С Володей как же? — озабоченно спросил Вячеслав, кивнув в сторону кроватки с посапывающим белокурым мальчиком. Он спал, раскинув ручонки. — Разве можно оставить одного?
— Он у меня дисциплинированный, — возразила Анисья. — Два с половиной года приучаю его к подпольному распорядку. Будет спать, пока вернусь и постучу ложечкой о край миски… Верно говорю, не сомневайся. Да и утром должна придти Анжелика… Если я запоздаю, она присмотрит за Володей.
— Ну, тогда я пошел! — Вячеслав направился к двери, и уже с порога обернулся, спросил: "А тех ребятишек из экипажа, которые в прошлый раз помогали мне распространять листовки, можно пригласить?"
— А-а-а, Митю Соколова и Васю Винникова? — переспросила Анисья, начав одеваться. — Можно, но только потом, когда я скажу.
На рассвете, как и было договорено Анисьей с товарищами из "Централки", в роще за Малаховым курганом собралось много людей. Были тут члены "Централки", представители разных кораблей — комендор Долгов с броненосца "Ростислав", минно-машинный унтер-офицер Афанасий Матюшенко с броненосца "Князь Потемкин-Таврический", социал-демократ Александр Петров с броненосца "Екатерина II", от военной организации Анисья Максимович. Она и другие члены "Централки" принесли сюда много листовок, отпечатанных в подпольной типографии. Прибежал и Вячеслав Шило с мешком гектографированных листовок. С ним были и "салажата", как называл часто Афанасий Матюшенко этих ребятишек в матросской форме — Вася Винников и Митя Соколов.
Эти юнги из флотского экипажа хорошо знали Севастополь, умели быстро разбираться в обстановке, почему и Анисья дала согласие поручить им вместе с Вячеславом Шило разбросать листовки, а комендор Долгов охотно передал ребятам свои три пачки прокламаций
— Будьте осторожнее, — напутствовал Долгов Вячеслава и обоих юнг. — Да и разбрасывайте листовки там, где народу погуще. Там читателей найдется много, вам будет способнее нырнуть в толпу, так что городовой или полицейский не сыщет…
Выбежав на Большую Морскую, ребята увидели спешивших навстречу к ним и вверх по улице рабочих. Один из них торопливо сообщил, что на митинг рабочих Морского завода напали только что войска и жандармы. Дело там опасное…
— Тогда вот что, юнги, — распорядился Вячеслав. — Оба мчитесь на Исторический бульвар, а я на себя беру Почтовый спуск к Соборной площади.