— У тебя есть еще такие?
Он скрестил руки на груди и широко расставил ноги. Выражение его лица стало еще более мрачным.
— Не бери в голову. — Я кивнула на один из складных стульев, которые Кёртис оставил вчера. — Ты опоздал. Я сказала, в восемь.
Он приподнял бровь.
— Детка, я не отчитываюсь перед тобой.
Детка. Он использовал это слово как оружие. Раньше оно ставило меня на колени.
Хорошо, что я сидела в его ужасном кресле.
— Вообще-то, отчитываешься. — Я сложила руки на блестящей, без единой пылинки поверхности стола. — Все, о чем я прошу — это уделить мне немного своего времени.
Он сжал челюсти под слоем густой щетины. Если он в ближайшее время не побреется, у него отрастет борода. Я никогда не видела его с бородой.
— Уэст, — мой голос смягчился. — Я тебе не враг.
Эти карие глаза устремились в окно.
— Я не знаю, что мне делать, Инди.
Он был не единственным человеком, который когда-либо называл меня Инди. Но больше всего мне нравилось, как звучит мое прозвище, когда он произносит его.
— Просто дай мне час, — сказала я. — Завтра утром. Пожалуйста. Давай поговорим.
Напряжение в его теле немного ослабло.
— Я подумал, что последний раз, когда ты была здесь, это был последний раз, когда мы разговаривали.
Это воспоминание было самым ярким. Удар кинжалом в сердце. Я с трудом сглотнула, когда это резануло по сердцу.
— Я тоже.
— Хорошо. — Он провел рукой по волосам. — Завтра в восемь утра. Эта встреча должна быть короткой. У меня работа…
Деб пролетела по коридору, резко затормозив, прежде чем врезаться в Уэста.
— Ой. Извини. Я не слышала, как ты вошел.
Он посмотрел на нее, поджав губы и все еще скрестив руки на груди.
— Потому что тебя не было за стойкой.
— Я организовывала собрание персонала.
Уэст моргнул.
— Какое собрание персонала?
Взгляд Деб метнулся ко мне, затем снова к Уэсту. Медленная, злобная усмешка растянулась на ее губах.
— Ее.
Изменит ли она свое отношение, когда узнает, что я ее босс? Сомнительно.
Я проигнорировала ее и встретилась взглядом с Уэстом. Он был смертоносным. Хрупкое перемирие, которое мы заключили всего несколько мгновений назад, погибло быстро и безболезненно.
Дерьмо.
— Я хочу сделать объявление, — мягко сказала я.
— Какое объявление? — спросила Деб.
Уэст не ответил. Он сердито посмотрел на меня, в его карих глазах бушевала буря. Затем он ушел, проскользнув мимо Деб и исчезнув из виду.
Если бы можно было услышать гнев, то это был бы грохот его ботинок по полу.
— Какое объявление? — повторила Деб.
Я подняла руку.
— В час дня.
Она нахмурилась и побежала за Уэстом. Если повезет, она вернется к стойке и останется там делать свою работу.
Я опустила локти на стол и закрыла лицо руками.
— Какого черта я здесь делаю?
Уэст был прав. Мне здесь не место.
А где мне место?
Я опустила руки и потянулась за телефоном, затем набрала папин номер. Голосовая почта. Снова.
— Вы позвонили Гранту Келлеру. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я перезвоню вам как можно скорее. Спасибо.
— Привет, папочка. — У меня не было сил изображать фальшивое веселье. — Просто звоню, чтобы поздороваться и спросить как у тебя дела. Первый день проходит, ну… как первый день. Я расскажу тебе обо всем позже. Я люблю тебя.
Вчерашняя головная боль ослабла, но не исчезла. Пульсация в черепе предупреждала, что она вернется в полную силу, вероятно, перед моим совещанием с персоналом.
Я встала и подошла к окну, делая глубокие вдохи и выдохи и массируя виски. Когда я открыла глаза, за лугом, заросшим травами и полевыми цветами, был человек на черном коне, который галопом мчался к горам.
Уэст.
Казалось, в седле ему было так же удобно, как и на своих двоих. Этот человек на лошади был похож на танец. Красивый. Изящный. Сексуальный.
И уж точно не тот, кто придет на собрание персонала.
Глава 6
Индия
11 лет
Я похлопала маму по плечу, ожидая, пока она оторвется от книги. Затем указала на дверь лоджа, держа футбольный мяч под мышкой.
Она с улыбкой кивнула, а затем подмигнула мне.
Папа спал на диване. Его ноги лежали у мамы на коленях, и он похрапывал. Громко. Он бы нас не услышал, если бы мы шептались, но мы все равно молчали.
— Я люблю тебя, — одними губами произнесла она.
— Я тоже тебя люблю.
Мы с мамой умели читать по губам. У нас была большая практика беззвучно разговаривать, пока папа спал, как дома в Техасе, так и здесь, в Монтане. Она сказала, что он не высыпался, и причина, по которой ей нравились наши каникулы на Скотоводческом Курорте «Крейзи Маунтин», заключалась в том, что он заставлял папу отдыхать.
Он всегда дремал, когда мы были здесь.
Но не я. Я не хотела ничего пропустить в этих поездках.
Я послала ей воздушный поцелуй и на цыпочках вышла на улицу, стараясь, чтобы за мной не хлопнула дверь. Затем я сбежала по ступенькам крыльца, коленом отбив мяч, когда достигла земли. Локон упал мне на лицо, хотя я и собрала волосы в тугой хвост. Видимо недостаточно тугой. Я ненавидела свои волосы.
Я хотела подстричься покороче. Но всякий раз, когда я просила маму, она отказывалась. Говорила, что они слишком красивые, чтобы их стричь. Думаю, она просто не хотела, чтобы я выглядела как мальчик.
Она уже ворчала по поводу моей одежды. Она хотела, чтобы я носила платья и юбки. Я ненавидела платья и юбки. Я надевала их только в церковь по воскресеньям.
Мне не нравились розовые в горошек или фиолетовые оборки. Мне нравились шорты и футболки. И я хотела коротко стричься. Меня тошнило от того, что волосы вечно лезли мне в рот, когда я играла в футбол. Во время одной из моих игр этой весной мне в глаза попал локон, и я пропустила удар.
Я часто пропускаю удары по воротам, с волосами или без них, но в тот раз я точно пропустила один из них из-за своих волос.
Папа сказал мне, что, по его мнению, футбол помогает мне улучшить координацию движений. Я думаю, он сказал это просто из вежливости. Я все еще часто спотыкаюсь.
Бросив мяч на землю, я пнула его по каменной дорожке, ведущей к лоджу. Вчера мы приехали поздно вечером и направились прямиком в Шале «Беартус», так что я еще не нашла Уэста.
Он играл в футбол? Я была худшей в нашей команде, но все равно могла научить его играть, если он не умел.
Дверь лоджа открылась, и на улицу вышла бабушка Уэста с Джексом.
Он стал намного больше и был самым милым ребенком на свете. Он совсем не был похож на Уэста или Кёртиса. У Джекса были светлые волосы и голубые глаза. Сколько ему лет? Когда мы впервые приехали в Монтану, он был совсем малышом. Это был наш третий отпуск здесь, так что ему, наверное, было четыре.
Бабушка держала его за руку, пока они спускались по лестнице. Она улыбнулась мне, ее карие глаза заблестели.
— Здравствуй.
— Здравствуйте. — Как же ее звали? — Привет, Джекс.
— Привет. — Он помахал мне всей рукой, а не только кистью. На голове у него были защитные очки, заправленные в светлые волосы. Его плавки были неоново-оранжевого цвета и подходили к шлепанцам. — Мы идем на урок плавания.
— Звучит забавно. — Я хихикнула, когда он надел защитные очки и одарил меня улыбкой, которая осветила его лицо.
— Нам лучше вернуться в город, — сказала бабушка. — Пока, мисс Келлер.
— До свидания. Увидимся, Джекс.
— Покаааа. — Он подскочил к ее грузовику, затем встал на цыпочки, чтобы дотянуться до дверной ручки, но она была слишком высоко.
Я подняла свой мяч и понесла его вверх по ступенькам крыльца, когда они уехали.