Индия хмыкнула.
— Потом покупка земли.
— Эта чертова земля, — проворчал я.
— Мелвины. Это были ваши соседа, верно?
— Верно. — Неудивительно, что Индия провела свое исследование и узнала имя предыдущего владельца. — Они жили здесь почти столько же, сколько мои бабушка и дедушка. Я ходил в школу с Санни Мелвином.
— С ними что-то случилось? Поэтому они его и продали?
— Родители Санни, как и мои, были в разводе. Это было семейное ранчо его матери. Она не хотела жить здесь, терпеть суровые зимы, поэтому переехала после того, как он окончил школу. Кажется, во Флориду. И передала все Санни.
Этому высокомерному дерьму.
— Мы с ним почти не общались. Время от времени его скот или наш убегал через забор. Но в остальном мы с Санни никогда не были друзьями. Он был не из тех людей, которых мы пригласили бы в покер-клуб или куда-нибудь выпить.
— Почему?
— Он лжец и мошенник. — Он был таким еще в старшей школе и так и не смог из этого вырасти. — Но на самом деле проблема была не в Санни. А в Кортни.
Плечи Индии напряглись, пока мы шли. Она знала это имя.
— Кортни работала здесь менеджером. Она взяла на себя все обязанности, которые раньше выполняла мама. Ей нравился курорт. Она любила гостей. И чем дольше она была здесь, тем больше мы позволяли ей командовать.
Я перестал задавать вопросы. Перестал заниматься курортным бизнесом. Я позволял папе и Кортни проводить утренние встречи за чашечкой кофе. И пока они вдвоем обсуждали то, о чем обычно говорили, я работал на улице.
— Она предложила папе купить землю. Сказала, что слышала в городе, что Санни подумывает о продаже. Папа всегда мечтал о земле Мелвинов. Он всегда говорил о том, что она прекрасно дополнит ранчо Хейвенов. Что мы могли бы использовать ее для строительства дополнительных домиков для гостей. Что у них лучшая почва для сенокоса, так что мы можем получать больше, чем по одному скосу в год.
— Кортни знала, что ему нужна эта земля?
— Безусловно.
— И она закинула удочку.
— И он клюнул на нее. Без колебаний. Он никогда не говорил мне, что собирается купить землю, пока не пошел в банк и не взял ссуду.
— Кёртис. — Индия съежилась.
— Кортни тоже никогда не упоминала об этом. Они оба знали, что я буду задавать вопросы, поэтому держали меня в неведении.
У Индии отвисла челюсть.
— Серьезно?
— Серьезно. — Боль от предательства Кортни со временем прошла. Но будь я проклят, если моя гордость не была уязвлена даже спустя годы. — Она спала с Санни. После того как сделка была оформлена, они вместе покинули Монтану.
— Что? — У Индии отвисла челюсть. — Вот почему она хотела, чтобы земля была продана. Чтобы у них были деньги.
— Да.
Она снова съежилась.
— Мне жаль.
Я пожал плечами.
— Все кончено.
Вот только Кортни вернулась. Без Санни. Почему?
Я не стал расспрашивать окружающих с тех пор, как Зак сказал мне, что она вернулась. Если повезет, она исчезнет до того, как лето сменится осенью.
— Эта покупка земли сильно нас напрягла, — сказал я. — Ты это уже знаешь. Папа не стал договариваться о цене, потому что боялся упустить сделку. У нас сейчас спад на рынке скота. Когда Кортни ушла, папа тяжело это воспринял. Он разозлился и отказался нанимать другого управляющего. Какое-то время все шло хорошо. Пока курорт не начал терять деньги. Пока ранчо не стало не в состоянии покрывать убытки. Пока не пошел этот снежный ком. Пока…
— Пока… — прошептала она.
Пока мы не разорились.
Пока не появилась Индия.
— Спасибо, что рассказал мне, — сказала она.
— Пожалуйста.
— Прости меня, Уэст. За все.
— Больше никаких извинений. — Я коснулся ее руки своей. — Ты ни в чем не виновата.
Это было на совести папы.
И на моей.
Я мог надавить. Мне следовало бороться усерднее.
Мы шли молча еще несколько минут, пока не двинулись в тандеме, поворачивая обратно к лоджу.
— Меня беспокоит, что я не знал, что ты носишь ночные сорочки. Меня беспокоит, что я не знаю, какое вино ты любишь — красное или белое. Вафли или блинчики. Лето или зиму.
Если сегодняшний вечер был вечером признаний, я мог с таким же успехом выложить все начистоту.
Я знал ее сердце. Я знал, как она смеется. Я знал, о том, что означает пожатие плечами и как она выглядит каждый раз, когда борется со слезами. Но этого было недостаточно. Больше нет.
— Меня беспокоит, что я не знаю тебя, Инди. А я не знаю.
Она остановилась, ожидая, пока я повернусь к ней лицом. Беззащитный взгляд этих карамельных глаз, их уязвимость чуть не заставили меня упасть на колени.
— Красное вино. Блинчики. Зиму. Обычно я ложусь спать в безразмерной футболке. Мама подарила мне эту сорочку на день рождения, и я ее примеряла. Мне не нравится, как двигаются бретельки, когда я сплю, поэтому я больше ее не надевала.
Воздух вырвался из моих легких.
Инди взяла меня за руку, затем вложила свои пальцы в мои.
— Меня это тоже беспокоит.
Черт, эта женщина. Она понятия не имела, что со мной делала, не так ли?
— Тогда мы все исправим.
— Хорошо. — Улыбка тронула ее губы. — Мы все исправим.
Я держал ее за руку, пока мы продолжали идти. К тому времени, как мы добрались до лоджа, день уже уступал место ночи. Небо было окрашено в розовые тона, придавая миру розовый оттенок.
Мы шли к «Беартусу», и прежде чем я успел отпустить ее руку, она обхватила меня за запястье и потянула вперед.
Вверх по ступенькам. Через дверь. В свою комнату.
И на этот раз, вместо того чтобы улизнуть, я оставался голым в постели Индии до рассвета.
Задавал ей вопросы и давал ответы всю ночь напролет.
Глава 20
Индия
21 год
Мы с Уэстом лежали на клетчатом шерстяном одеяле посреди горного луга. Между нами стояла пустая миска, испачканная клубникой, которую он нарвал для меня в саду своей бабушки. Над нами по голубому небу плыли облака.
Он уже приводил меня на этот луг раньше, два года назад. Именно сюда мы приезжали в последний день того семейного отпуска.
Сегодня был еще один последний день.
Камень впивался мне в спину. Одеяло царапало обнаженную кожу моих рук и ног. Но я отказывалась двигаться. До самой последней секунды.
Когда мы с родителями приехали в Монтану в начале этой недели, Уэста здесь не было. Его друг женился на Гавайях, и он, как шафер, отправился на празднование.
Он вернулся на ранчо только вчера вечером.
Я уезжала завтра на рассвете.
Так что, пока мама с папой ездили на день в Биг Тимбер на парад и «Свит Грасс Фест»», я осталась на курорте.
На один день с Уэстом.
Сегодня вечером он должен был пойти на родео. Могла бы я убедить его остаться со мной вместо этого?
Заниматься сексом на этом одеяле было не совсем удобно. Не то чтобы я жаловалась. Уэст уже довел меня до двух оргазмов, до одного — своим языком, а до другого — членом.
Я хотела большего. Я хотела, чтобы он был в моей постели.
Уэст проверил время на своем телефоне.
Я не получу то, чего хочу, не так ли?
— Где ты была прошлым летом? — в его голосе звучало почти бешенство.
Мне понравилось, что он был в бешенстве. Я тоже была в бешенстве.
— У меня была стажировка в рекламной компании. Они нанимают только двух стажеров в год со всей страны и не дают отпусков. Так что мама и папа приезжали сюда без меня.
— Я помню. Твой отец обыграл меня в подковы.
Папа обыграл Уэста? Сомнительно. Папа играл в подковы ровно раз в год. В Монтане. Уэст, вероятно, постоянно играл с гостями.