Выбрать главу

Блейн нахмурился.

Сэмюэл проигнорировал это.

Сэмюэл мне уже нравился. Держу пари, что через несколько месяцев он найдет себе босса получше.

Он ушел первым, кивнув Уэсту, когда проходил мимо.

Блейн встал, и на мгновение я подумала, что он исчезнет, не сказав ни слова.

Мне следовало догадаться. Последнее слово всегда оставалось за Блейном. После развода он сказал мне, что мы прожили дольше, чем он ожидал.

— Это было так трудно? — Он ухмыльнулся.

— Трудно? Нет. Необязательно? Да. Я бы отправила его тебе в понедельник.

— Индия, ты не отправляешь контракт на семьдесят пять миллионов долларов через ФедЭкс (прим. ред.: ФедЭкс — американская компания, предоставляющая почтовые, курьерские и другие услуги логистики по всему миру).

Он назвал сумму специально, словно давая пощечину. Не мне.

Уэсту.

— Убирайся, Блейн. — Взгляд, которым я его наградила, был убийственным.

Его ухмылка стала еще шире, когда он вышел, хлопнув за собой дверью. Сегодня вечером он улетит обратно в Техас, вероятно, самолетом «Келлер Энтерпрайзес».

Будет ли эта компания все еще «Келлер Энтерпрайзес» к утру? Зная Блейна, он уже заказал и подготовил новую вывеску.

Компания, папина компания, исчезла.

Что-то оборвалось у меня в груди.

Не сердце.

Моя надежда.

Была причина, по которой мы с Блейном оставались женаты. Не из-за каких-либо усилий с его стороны. Не из-за любви или привязанности. А из-за моей железной воли заставить нас работать с мужчиной, которого обожал мой отец.

Папа любил Блейна. Так что я держала Блейна рядом с собой.

— Что это было? — спросил Уэст.

Комок у меня в горле был такой большой, что мне было трудно говорить.

— Я… я продала ему папину компанию.

Теперь это было реальностью. Это было сделано.

Так все и должно было закончиться. Я готовилась к этому несколько месяцев.

Но от этого боль не стала меньше.

Слезы навернулись мне на глаза, и как бы быстро я ни моргала, я не могла их прогнать. Контракт на столе был слишком белым. Слишком громким. Поэтому я встала и отошла подальше от этих бумаг.

У меня кружилась голова. Мои конечности были вялыми, и я покачнулась на ступеньке.

— Ого! — Уэст поймал меня за руку, прежде чем я успела упасть. — Инди.

— Я в порядке. Мне нужна всего минута. — Я набрала в легкие побольше воздуха, высвободилась и направилась к двери. Когда я вышла на крыльцо, жаркий летний воздух, казалось, только усилил боль.

Мое сердце колотилось так громко, что я больше ничего не слышала. Горло горело. Нос тоже. И эти чертовы слезы никак не могли остановиться.

Одна слеза скатилась по моей щеке, когда я опустилась на первую ступеньку.

На этот раз, когда у меня подогнулись колени, я удержалась, схватившись за перила и с глухим стуком опустилась на верхнюю ступеньку лестницы.

Его больше не было. «Келлер Энтерпрайзес» больше не существовало.

Отец потратил всю свою жизнь на создание этого бизнеса. Он подарил его мне.

А теперь все это исчезло.

Из моего горла вырвался сдавленный, хриплый звук. Я с трудом сглотнула и потянулась, чтобы достать телефон из кармана шорт. Моя рука дрожала, когда я набирала папино имя.

Это была единственная вещь на свете, которую я не хотела ему говорить, но он заслуживал того, чтобы знать. Он заслуживал того, чтобы услышать это от меня.

Он бы понял. Папа всегда понимал. Он бы сказал мне, что все в порядке. Что я поступила правильно. Что я сделала тот же выбор, что и он.

Только он бы не позволил этому зайти так далеко. Он бы сделал правильный выбор. Меньше ошибок.

Папа должен был быть здесь и принимать эти решения, а не я.

Я набрала его имя, затем, затаив дыхание, прижала трубку к уху.

— Мы приносим свои извинения. Вы позвонили по номеру, который был отключен или больше не обслуживался. Пожалуйста, проверьте набранный номер и повторите попытку.

Подождите. Что? Я убрала телефон и посмотрела на экран. Это был контактный телефон отца. Это был его номер.

Я набрала его снова.

— Мы приносим свои извинения…

— Нет. — Я вздрогнула всем телом. — Нет, нет, нет.

Мои пальцы пробежались по экрану, и на этот раз ответил тот, кому я звонила.

— Привет. Ты вовремя. Я как раз думала о тебе.

— Мама, — мой голос был хриплым. — Я только что звонила папе, и мне сказали, что его номер отключен.

На линии повисла тишина.

— Мама, почему его телефон отключен?

Твердое тело прижалось ко мне. Сильная рука Уэста обняла меня за плечи.

Если бы я посмотрела на него, то сломалась бы. Поэтому я смотрела прямо перед собой, прижимая телефон к уху, пока ждала маму.

— Моя новая помощница купила мне новый телефон. — Ее бывшая помощница вышла на пенсию, и мама недавно наняла женщину лет двадцати с небольшим, чтобы та помогала по дому и с техникой. — Она сменила провайдера, чтобы у меня было лучшее обслуживание. Она спросила, не должна ли я отключить его номер и…

— Подключи обратно.

— Прошли годы, милая, — прошептала мама.

Нет. Мне нужна была эта телефонная линия. Мне нужна была эта голосовая почта. Почему-то за все эти годы я так и не заполнила его почтовый ящик. Либо потому, что кто-то время от времени удалял их — возможно, бывшая мамина помощница, которая какое-то время работала с папой, — либо случался сбой, либо вселенная знала, что мне нужен папин голос.

— Верни это.

— Индия.

— Верни это, мам, — закричала я. — Пожалуйста. Ты должна была посоветоваться со мной. Это все, что у меня осталось. Мне нужно это вернуть.

— Мне жаль, — голос мамы дрогнул. — Мне так жаль.

Слезы потекли по моему лицу, когда я уронила телефон. Он с грохотом ударился о деревянную ступеньку, перелетел через перила и с глухим стуком упал на землю.

Я с трудом поднялась на ноги, затем умудрилась спуститься по лестнице, не упав, и пересекла лужайку.

Из домика доносились какие-то звуки. В воздухе витал запах дыма от костра. Этим летом было достаточно дождей, чтобы мы могли устроить субботний костер. Что происходит, когда становится слишком сухо? Слишком опасно?

Я никогда не была в Монтане в августе. Папа всегда предпочитал июнь, когда там было пышно и зелено. Когда трава каждое утро покрывалась росой и по вечерам нужно было надевать толстовку, чтобы защититься от вечернего холода.

Он любил Монтану в июне.

Он любил Монтану.

Слезы продолжали литься, пока я шла. Шаг за шагом я шла по единственной тропинке, по которой не ходила с тех пор, как переехала сюда.

Через поле позади коттеджа и по проторенной тропинке, которая огибала рощу осиновых деревьев. За деревьями был склон, который привел меня вверх, на небольшой холм и вывел на тихий луг в горной долине.

Место, где разбивали лагерь мама и папа.

Это было, пожалуй, самое красивое место на ранчо. Горы обрамляли пейзаж на заднем плане. Деревья, окружавшие это место, стояли высокие и гордые, их верхушки колыхались на ветру.

Я остановилась.

И рухнула на колени.

Уэст опустился на колени позади меня и заключил в объятия.

— Отпусти это, Инди.

— Больно. — Я всхлипнула.

— Я знаю, детка. — Он обнял меня крепче. — Отпусти это.

Я так и сделала.

Впервые в своей жизни я позволила Уэсту увидеть, как я плачу.

Глава 27

Индия

25 лет

Ветер разносил пепел. Он разлетался по полю серым облаком, которое постепенно стало белым, а затем… ничего. Все кончено.

Мама прерывисто вздохнула и опустила подбородок.

Я крепче сжала ее руку.

Не плачь.

Не плачь.