А дальше начался кошмар. В передаче ведущие чуть не плача от умиления рассказывали, что у нас бесплатно будут обучаться талантливые дети — сироты и из малообеспеченных семей. Я ожидал, что заниматься бесплатно найдутся желающие, но не столько же! В первый день объявленного набора в художественные студии я еле смог пробиться на входе через толпу. Причем большинство мамаш, приведшие перекормленных детишек, вовсе не выглядели малообеспеченными. Хоть бы золото поснимали, прежде чем идти.
— Что будешь делать? — ехидно интересуется Тамара. Я ведь вчера сказал, что лично отбор буду вести.
— Ничего, — отвечаю, хмуро глядя в окно на толпу. — Отменяется сегодня набор. В первую очередь берем из детских домов и интернатов, а потом если места останутся — остальных. Не понимаю, в Москве мало платных студий и кружков? Или так халявы захотелось?
— Передача сыграла свою роль и твое раскрученное имя. И дело не в бесплатности. Понимаешь, сейчас чтобы пробиться на вершину эстрады или другой сферы нужны очень большие деньги. И то не факт, что получится. Люди посчитали, что этот центр будет штамповать пачками звезд для олимпа. Если тебе удастся быстро вывести на вершину хотя бы двоих-троих ребят, дальше можешь устанавливать любые суммы за прием к нам.
— Никогда! Ни один не будет принят за деньги! — уверенно отвечаю я. Не при мне, по крайней мере.
— Погоди, вот еще звонки начнутся! — предупредила Тома.
И точно. Пока я мотался по школам, интернатам и детским домам в поисках талантов, меня достали звонками. Родители одноклассников, коллеги крестного из МИДа, бабушкины знакомые, соседи по дому, совершенно незнакомые личности из полиции, прокуратуры и других органов. Достали не только меня, а и Таню, Женьку, Валика. Всяческие родственники, знакомые, знакомые родственников и родственники знакомых. Я нажил немало врагов, отказывая в приеме ну очень талантливых мальчиков (девочек), играющих (поющих, рисующих) очень удивительные вещи! Я отказал даже директору своей школы! И заместителю министра образования. После чего перестал отвечать на звонки вообще. Не помогло. Велесов связался со мною через Тому, и попросил принять сына очень важного человека, который является спонсором фонда. Спонсорам отказывать нельзя, скрипя зубами согласился. Но взамен потребовал выделить центру автобус, для выездов на природу или на конкурсы и соревнования. Выделили, причем новый, полутораэтажный. Обклеенный, разумеется, рекламой фонда.
В марте, наконец-то, были набраны группы, я вздохнул с облегчением. Сам за это время забросил школу, тренировки, музыку, сон и еду. Не умереть от истощения помогла Таня, которая смогла убедить родителей и перебралась ко мне. Она же все это время занималась от моего имени организационными вопросами «РОМОСа» Российский молодежный союз — это название выбрали голосованием в интернете. Мне не нравится, но мнение большинства я уважаю. Иногда. У нас уже более ста тысяч членов союза и филиалы почти во всех крупных городах. На апрель назначен первый организационный съезд. Я немного в шоке, начиная, не ожидал такого размаха. Думал, что будет формальная организация, прикрываясь которой я буду решать нужные мне вопросы. Но, как оказалось, нашлось очень много инициативных ребят, которые также поняли эту фишку. И теперь мне придется оправдывать их надежды и делать наш «РОМОС» не просто игрушкой, а фактором, с которым станут считаться. Велесов намекнул по телефону, что если он станет президентом, то даст зеленый свет нашей организации. Но небольшое уточнение — только в том случае, если мы поможем ему в этом. Немного поломав голову и сравнив его с остальными кандидатами, пришел к выводу — Велесов меньшее зло, к тому же знакомое. И пошел к нему торговаться.
— Антон Андреевич, я посмотрел статистику, у нас уже больше 50 тысяч членов союза, которые старше шестнадцати. А к выборам думаю, будет до полумиллиона. Вам нужны полмиллиона голосов?