— Пойдём со мной на секцию, там покажешь? — предлагает Кира.
— На этот ваш, боевой гопак? Не, я там со смеха уссусь!
Улетаю опять вбок.
— А говоришь у тебя реакция быстрая! Хвастун!
— Так я не ждал подлости от сестры! И в таких неожиданных случаях я могу среагировать ударом в ответ, не думая. Ты же не хочешь в грязи валяться?
Так вот пошли скучные будни. Учиться мне надоело почти сразу, хотя по большинству предметов получал отличные оценки. Я для учителей выглядел хорошим учеником на фоне некоторых мажоров, которые считали — раз они заплатили, то им обязаны чуть ли не жопу подтирать. Общался в тесном кругу нашей четверки, один практически не оставался. Так что никаких эксцессов пока не было. На разминку пришлось вставать чуть раньше, Тамара больше не появлялась.
В пятницу после уроков созваниваюсь с Богданом.
— Привет бро! Как вы там? Завтра отпустят?
— Ну, это, как бы да, но…,- мнётся Богдан.
— Что? У вас другие планы? Так и скажи, если не хотите приезжать, — не скрываю раздражения в голосе.
— Хотим, только … Тимка … в больнице.
— Чего? — опешил я. — Что с ним? Избили?
— Нет! То есть да, но там честно было! — заторопился Богдан. — Они один на один дрались. У Тимки пара ребер поломано и руку вывихнул. Мы и не хотели говорить, чтобы ты не подумал чего. Он со среды в больнице лежит.
— Один на один и всё переломано? Он что, с Кошелевым дрался (чемпион мира по боксу)? Говорить они, вашу мать, не хотели! Ну и молчите дальше! Я вас и знать не хочу! Тамбовский крокодил вам друг, а не я, раз вы так! Пошли вы!
Швыряю нетфон на диван. Кира с изумлением смотрит на меня.
— Что ты так завелся? Кого, Тимку побили? Живой ведь? Пацаны, что тут такого. И, кстати, говорят тамбовский волк, а не крокодил.
— Кому волк, а им крокодил! — огрызаюсь я. — Три дня молчат, представляешь! Протазаны хреновы!
— Какие протазаны?
— Ну те, что в войну в лесах сидели, — совсем девчонка историю не учит!
— Партизаны, бестолочь! Даже немцы и то слово знали!
— Ладно, фиг с ними, — немного сконфузился. — Наш браслет на электричку действителен?
— К ним собрался? Я с тобой! Давай на такси, электричкой долго. Да есть у меня деньги, не смотри так!
Через три часа подъезжаем к Химкам. Не уверен, что получилось быстрее, чем электричкой. Набираю Богдана, от которого уже восемнадцать пропущенных.
— Молчи! Потом объясняться будешь. В какой он больнице? Где это? На вот, водителю объясни.
Добравшись до больницы, отпускаю такси, несмотря на возражения Киры. Дорого, а по времени ничуть не скорее. Травматология на втором этаже.
— Нужно было хоть апельсинов купить, — спохватилась Кира.
— Я ему сейчас выпишу и апельсинов, и бананов, — обещаю я.
Натягиваем купленные внизу бахилы, ищем пострадавшего заглядывая в палаты. Пока медсестра не ткнула носом в список у входа. Долго искали бы — он в самой крайней оказался.
— Дэн? — испугался Тимка, сидящий на койке. Как это Богдан не предупредил о моем приезде.
— Нет, это твоя смерть! А то ты, вижу, слишком хорошо выглядишь.
Кроме забинтованной груди и синяка под глазом повреждений не заметно. Слегка хлопаю по груди.
— Ай!
— Не трогай его! — отталкивает Кира. — Садист!
— Ладно, я подожду, пока выпишут. Нет, Тимоха, как это называется? Тебе что, жалко тех уродов, которые тебя били, что вы от меня скрывали?
— Да мы правда один на один! И уже помирились, время было, — указывает на соседнюю койку. Там сидит парнишка с забинтованной головой.
— Фак ин вашу маму! — опускаюсь на кровать рядом с Тимкой. — Вы чем дрались? Ломами? Или молотками?
— Не, руками. Просто я с лестницы покатился, а он головой об батарею стукнулся.
— Вот настоящие бои без правил, а не то, что ты — точки, реакция! — Кира присаживается с другой стороны. — Сильно болит, Тимочка?
Влетает встревоженный Богдан. Кого он спасать интересно собрался, Тимку или его соперника?
— А вот кого можно бить, он здоровый! — поднимаюсь ему навстречу.
— Только не по голове! — просит Богдан.
Следом за ним залетает медсестра. Втык Богдану за отсутствие бахил, втык всем за то, что нас много. Кира дала Богдану деньги на бахилы, заодно отправила за фруктами.
Из дальнейшей беседы выяснили, что неправ был противник Тимки, но он как-бы уже признал это и извинился. Даже можно сказать подружились.