Устраиваемся на кухне. Крестный включает генератор шума. Гриша мнется, не решается начать. Не собираюсь облегчать ему задачу, жду.
— Денис, давай говорить откровенно, — наконец родил он, — я мог бы тебе сочинять сказки о том, что информации нет или её невозможно достать. Хотя и это не исключено, но я и не пытался узнать. Юра, то есть твой дядя, с тобой говорил об этом? Ты не ребенок, должен понимать очевидные вещи. Если она попадет к тебе в руки, то будет опасна только для тебя. И больше ни для кого. Ни шантажировать, ни продать её ты не сможешь. А вот вместе мы со временем сможем доказать факт кражи открытия. Сейчас объясню, что для этого нужно делать.
— Спасибо, обойдусь без Вашей помощи, — прерываю я его. — Я Вам не верю и не собираюсь обсуждать с Вами свои действия. Информацию достану сам, а если попадусь, то это будет Ваша вина. Больше мне с Вами разговаривать не о чем.
Поднимаюсь и в гробовом молчании ухожу. Детский поступок обиженного мальчика. Это они так подумают. Но я эту ситуацию уже обдумал и подготовил заранее. Гриша как союзник только опасен, требуется его устранить и желательно поссорить с Кирой и крестным. То, что сказал ему о моём намерении достать информацию — тоже не прокол. Проболтавшись о Литвинцеве, Гриша понимает, что я попытаюсь на него выйти. Так что он, возможно, его предупредит и, надеюсь, попросит не сдавать меня, а просто послать. Осталось найти способ встретиться с этим Пашей и убедить его. Не уверен, что это получится, но больше вариантов у меня нет.
Попытки вернуть меня никто не предпринял. Минут через двадцать слышу, как Гриша прощается у двери с крестным. Киры не слышно. А, вот и она, постучав, заходит ко мне. Молодец! Послушала до конца о чём говорили, надеюсь поделится!
— Можно к тебе? — присела рядом. — Я тебя, конечно, понимаю и поддерживаю, но и Гришу понять можно. Мне кажется он прав, если узнают, что к тебе попала эта информация, тебя просто убьют. И у него будут большие проблемы.
— Кира! — показываю на уши.
— Генератор работает. У него радиус действия двадцать метров, — правильно поняла меня Кира.
— А, тогда ладно. Так вот, я это тоже понимаю. Именно поэтому нужно, чтобы не узнали. И Гришу я хочу устранить для его же безопасности. Соображаешь? Я думаю, возможно, мне следует переехать к бабушке, чтобы и вас обезопасить.
— Нет! По Грише я согласна, ты прав. А без нас ты точно влипнешь! Пообещай, что ничего сам делать не будешь!
— Обещаю, что сам ничего делать не буду! — повторяю дословно. Сам я, конечно, ничего не сделаю, но с кем именно буду что-то делать — это уже другой вопрос.
Крестный тоже присоединяется к нам. Объясняю и ему свою позицию. Подумав, он соглашается и чуть ли не дословно повторяет требование Киры. Я чуть не засмеялся, ладно она девчонка. Но он, дипломат со стажем и не понимает двусмысленность формулировки. Хотя он что-то заподозрил, судя по взгляду. И потребовал изложить мои планы.
— Пока только одно — найти контакт с Литвинцевым, — честно признаюсь. — Выпросить, выкупить или заставить его отдать мне нужное. Потом найти физика — ядерщика, желательно неизвестного в широких кругах, проверить то ли нам дали что нужно. А вот дальше по обстоятельствам на тот момент. Естественно, только посовещавшись с вами!
Крестный, как мне кажется, успокоился, уверенный, что информацию мне не достать. Кира горит энтузиазмом. Дело за Богданом.
Месяц пролетел незаметно. И вот я стал обладателем паспорта гражданина Российской Федерации! Отмечаем это событие на даче, в воскресенье. Вся «банда» в сборе, Радик тоже у нас прописался. Приехали электричкой, крестный появится позже, после работы. Запряг Валика с Тимкой чистить снег, остальным тоже работу нашел. Себе оставил, разумеется, готовку. Богдану доверил шашлык.
— Литвинцевых в Москве оказалось много, — жалуется он. — По институту всё, что мог вытянул. Он приехал из Иркутска учиться, жил в общежитии. А потом «потерялся». Фото его даже достал! С института. Теперь ищу по семье, надеюсь у них его фамилия.
— Разочаровал ты меня, — не скрываю огорчения, — скажи честно, ты, может быть, по заданию «органов» тормозишь поиски?
— Ты что? — У Богдана даже слёзы выступили от обиды. — Да я! Никогда! Как ты мог подумать? Я вот …. в огонь за тебя!
И сует руку в мангал с горящими дровами. Еле успел отдёрнуть его.
— Придурок! Достаточно было сказать нет! Извини, сам понимаешь, в каком я состоянии.