— Неплохо! У тебя будет хороший баритон. Сейчас действительно не нужно петь, побереги связки.
— А долго учиться так играть, как Вы? — Я пока не привык, прыгаю между Вы и Ты.
— Если способности есть, то не долго. Хочешь учиться? — Загорелась бабушка.
— Боюсь, что времени у меня не хватит на это. Да и далеко ездить, — но в целом идея неплохая.
— Можешь у меня жить. И в школу рядом устроим. Да Юра? — Тон такой, словно я уже согласился.
— Это пусть Денис решает, — уклонился от ответственности крестный.
— Спасибо, но пока нет. Со мной еще не всё определено. И с документами проблема, — отмазываюсь я.
— С документами я попробую решить. Есть некоторые связи, — обещает бабушка. — Можешь хотя бы по воскресеньям приезжать, заниматься. Торопиться некуда, к окончанию школы будешь неплохо играть.
Колеблюсь. Характер у бабуси очень уж властный, сразу заметно. Не то, что дядя Юра. Будет пытаться меня ломать, поссоримся.
— Ты не торопись, подумай, — правильно поняла меня бабушка.
Появилась Таня с подносом.
— Не здесь, в гостиную! — Командует бабушка. Переходим в другую комнату. Резной массивный стол, стулья под старину. Вазы, картины. Немного и со вкусом. Нет давящей роскоши, но чувствуется, что стоит всё это немало.
Таня попыталась сбежать, но была усажена с нами. Пьем чай. Торт не очень — я лучше бы испек. Но молчу, не хватало еще хвастать своими умениями. Бабушка обо мне не расспрашивает, рассказывает о своих знаменитых учениках. Мне кажется, при Тане не хочет мою историю поднимать.
После чаепития бабушка собралась показать старые фотографии.
— Не нужно! — Слишком резко отказываюсь я. Бабушка чуть не уронила альбом. Постояла, положила на место. Вернулась за стол. Дядя Юра нейтрально рассматривает картину, которую видел, видимо, сто раз. Разбирайтесь типа сами, чей характер круче.
— Я пойду! — Вскочила Таня. На этот раз удерживать её не стали. Дядя Юра пошёл проводить, остаюсь вдвоём с бабушкой.
— Я понимаю, что ты считаешь меня виноватой перед тобой, — волнуясь, начала бабушка. Нервно перебирает пальцами.
— Я не имею права кого-то обвинять. У каждого есть причины, почему он поступил так, а не иначе. Мне дядя Юра объяснил, что было тогда. Я на вас не обижаюсь, просто мне нужно время привыкнуть, — в отличие от бабушки я уже успокоился.
— Да, я понимаю. Ты не откажешься, если я буду помогать тебе материально? Оплатить учёбу, карманные деньги? — Умная бабушка, сообразила, как со мной нужно разговаривать. Дядя Юра, тихонько войдя, присел в сторонке, не вмешиваясь в разговор.
— Откуда у вас лишние деньги? Если это будут деньги от …, - запнулся, — из США, то мне не нужно. Я могу и в бесплатной школе учиться. Или сам заработаю.
— Денег у меня достаточно. Еще у твоего прадеда были акции Газпрома, теперь они у меня. Потом станут твоими. И не только Газпрома, есть и другие, уже нами приобретенные. Также сбережения, которые мне все равно не потратить самой. Мне и зарплаты хватает на жизнь. А по поводу Вики, — бабушка опять нервно барабанит пальцами по столу, — я считаю её поступок в высшей степени непорядочным! И никакие государственные интересы этого не оправдывают!
— Зинаида Павловна! — Попробовал вмешаться крестный.
— Я пятьдесят лет Зинаида Павловна! — повысила голос бабушка. — И никогда бы не позволила себе уйти к другому мужчине и бросить ребенка! Ребенка тому клоуну она тоже из государственных интересов родила?
— Что? Какого ребенка? — Со стороны, наверное, видно, как мои глаза вылезли на лоб!
— Ты не знал? Чёрт! — Крестный с досады врезал по подлокотнику кресла. — Вот кто вас за язык тянул?
Дальше разговора не получилось. С моей стороны. Онемение, как тогда на заправке. Смог только кивнуть на вопрос — приду ли я в воскресенье. Разговорился только на улице.
— И когда родился этот, ре-бе-нок?
— Я думал — ты знаешь. В ноябре два года будет, тогда везде об этом говорили. И в интернете и по телевидению.
— В ноябре? Я как раз на «Глории» уплыл, у нас с интернетом не очень там было. И потом не до неё было. Значит, у меня есть братик? Или сестра? — Получилось немного с надрывом.
— Брат. Слушай, Денис, не нужно воспринимать это так трагично. Отца твоего не вернешь, почему она не могла родить ребенка от другого?
— Когда я смогу с ней поговорить?
Дядя Юра споткнулся на ровном месте. С изумлением посмотрел на меня:
— Ты согласен поговорить?
— Да. Один раз. Чтобы больше меня этим не доставали, — помолчав, добавляю. — До этого мне казалось, что она имеет на меня какие-то права и мне придётся изображать какие-то чувства, которых давно не осталось. А теперь я свободен — у неё есть мне замена.