Он смотрел на меня и ничего не понимал.
Я вздохнул: «Беги к своей Рози, малыш Джек. Беги и добивайся её сам. Ты мне ничего больше не должен. Беги, малыш Джек».
Он развернулся и почти уже бросился прочь, но, вспомнив о чём-то, остановился.
«А я буду помнить об этом?», – спросил он.
«Не всё. По правде сказать, очень и очень немного. Но никогда не сможешь забыть до конца»
И он убежал, исчез в начавшемся дожде. А я стоял на Перекрёстке и думал о старой Мэри О'Доналл, заплатившей душой за настоящее счастье для своей единственной внучки.
Вот такая история. Как видите, если уж я берусь за работу, то делаю всё, как надо. Ну так что – слава, богатство, женщины? Мужчины? Или, всё-таки, увеличить ваш… Нет? Так чего же вы хотите? То есть? Ах ты, чёртов нью-йоркский педик! То есть, приехал, послушал историю, а теперь преспокойно выдашь её за свою и издашь?! У нас тут так дела не делаются, мистер! Ей, куда ты?! Не смей уезжать, сукин ты сын! Я до тебя доберусь, маленький ублюдок! Только попробуй напечатать это! Стой! Стой, кому сказал! Мать твою… И почему мне так не везёт? Видит Бог, раньше люди были лучше. Честнее, мать их, и порядочнее.