Скользнув по уставившемуся на него Андрею коротким взглядом, вошедший гигант в три шага пересек все помещение и оказался у стойки. Барный стул жалобно скрипнул, ощутив гнет его зада. Павел Миронович тут же плюхнул рядом кружку, до краев полную пенного напитка. Залпом опорожнив ее, гигант медленно и счастливо то ли рокочуще выдохнул, то ли попросту рыгнул. Взгляд его обрел благодушие, будто где-то в голове щелкнул маленький переключатель.
- Что, опять не завелся бронтозавр? - сочувственно спросил владелец заведения.
- Ага, - лениво кивнул великан. - Понятия не имею, что с ним. Хорошо хоть, что не во время заказа поломался. Да и то, что рядом с “Перекрестком” встал - тоже удача.
“Перекресток” - вот как это заведение называлось! Странно, что навигатор этого не знал.
- Я б не сказал, что поломка - это удача, - заметил Павел Миронович. Почему-то даже в мыслях Климов невольно хотел называть его по отчеству. - Может, раз уж ты еще на одну ночь с нами, в картишки?
- Нет-нет, - покачал головой гигант. - Я еще за прошлый раз с тобой не рассчитался.
- Мы можем и на интерес, - пожал плечами Павел Миронович. В его голосе на долю мгновения промелькнула капля тщательно давимого разочарования.
- На интерес не интересно, - хохотнул здоровяк.
Андрей, уже было собравшись с мужеством внести свою лепту в диалог, прервался на полувдохе - из подсобки появилась Катя, с силой шваркнувшая на стойку перед программистом тарелку с ароматным харчо. Естественно, варево выплеснулось через край, вызвав у Павла Мироновича едва ли не физические страдания. Катя с выражением лица таким, будто она только что как минимум выиграла мировую войну, молча удалилась. Владелец заведения же извлек откуда-то тряпочку и быстро вытер образовавшуюся на стойке неприятность.
- Еще раз простите, - пробормотал он Климову.
- Да ну, что вы, - неуверенно ответил программист, берясь за ложку, покоящуюся в тарелке.
Попробовав заказанное блюдо, Андрей едва не зарыдал. И не от блаженства, которое обретает человек, питающийся в фастфудах и наконец дорвавшийся до вкусной, почти домашней пищи. Нет, слезы вызвал глоток супа, огненным штормом прокатившийся по его горлу. Количество перца в нем было столь огромным, что, казалось, он стер стенки пищевода, будто абразив.
- Воды... - прохрипел Андрей, чудовищно пуча глаза.
Павел Миронович ринулся к холодильнику, за стеклянной дверью которого таилась живительная минералка. Сопровождался этот спринт придавленным прикрытой дверью, но все равно явно различимым Катиным заливистым смехом.
- За счет заведения, - как бы извиняясь, пробормотал Павел Миронович, протягивая бутылку рыдающему программисту.
Кое-как залив геенну огненную в своем чреве, Андрей с сожалением уставился на тарелку. Харчо в ней выглядел столь аппетитным, столь манящим после дороги блюдом, но его безнадежная испорченность не позволяла даже попытаться отправить в себя еще хотя бы малую толику. Павел Миронович, поняв муки посетителя, скрылся в подсобке, чтобы через пару минут явиться с новой тарелкой. Харчо в ней выглядел столь же невинно, что и предыдущий, и Климову пришлось уговаривать себя попробовать. Инстинкт самосохранения взбунтовался, когда едва наполненная ложка приблизилась к губам бедного программиста, все в нем кричало - не ешь, подумай! О выжженной пустыне, когда-то являвшейся твоей глоткой, о неизбежных язвах, которые изувечат твой желудок. Но все же, в очередной раз за сегодняшний вечер поборов малодушие, Андрей осторожно положил на язык те несколько капель, что обретались где-то на дне ложки. Глаза программиста закатились в блаженстве - в этот раз харчо был совершенным.
Едва с первым было покончено, как почти что волшебным образом пред Климовым материализовалось второе, а вместе с ним - и кружка посредственного кофе. Приносил все это лично Павел Миронович, не отвлекаясь при этом от непринужденной беседы с великаном, которого, как выяснилось, звали Володей, и жил он перевозкой грузов на его собственной фуре, которую ласково величал “бронтозавром”. Все это Андрей узнал, машинально вслушиваясь в разговор. Иного фона для принятия пищи не было, а есть без сопровождения каким-либо информационным шумом программист давно отвык.