— Значит вы смогли победить внутри всех монстров?
— Монстра, в единственном числе, — поправил меня он. — Вилка активировала одиннадцать артефактов, и, как оказалось, они действуют на остальные копии Тоннеля, а потому все твари из них просто исчезли. Остался только один босс. И пока не задействован последний амулет — он всегда там будет оставаться. По этой же причине остальные кланы так быстро добрались до оставшихся крепостей. Им не пришлось сражаться со всеми двенадцатью существами в один заход, да и делали они это, уже получив четвертый уровень. Так что особых трудностей с прохождением ни у кого не возникло.
— А зачем вам было вообще сражаться? Что мешало задействовать двенадцатый артефакт и просто убрать последнего босса?
— Всему свое время, Ворон. Скажем так: руководство пока не определилось с человеком, который будет достоин принять на себя последнюю божественную способность. Это серьезное решение, принимаемое на международном уровне и от меня здесь ничего не зависит.
— А в чем они вообще заключаются, эти божественные способности?
— Представь себе рейдового босса-ходока, способного положить целый клан одним массовым скиллом. Это и есть обладатель амулета. А теперь представь тоже самое, только в одиннадцать раз сильнее — это и будет нынешняя Вилка. Но кроме кратного усиления характеристик каждый амулет дает определенное эксклюзивное умение.
— И какое дает ваш?
— Этого мы не знаем, поскольку артефакт сначала нужно активировать… — произнося это, охотник слегка задумался, и мне показалось, что он опять размышляет над подаваемой мне информацией.
— Не останавливайся.
Немного нагловато, но это сработало. Леший снова заговорил:
— Мы уже точно знаем, как минимум два умения, отличающие Виолетту от остальных ходоков, однако не факт, что они эксклюзивные. Как минимум это свободная телепортация между захваченными ее расой территориями и глас лидера расы. То есть ей не нужны никакие способы перемещения между крепостями и связанными с ними мирами; достаточно просто захотеть, и она мгновенно окажется в любой точке реальности, при условии, что в ней есть захваченная нашими ходоками земля.
Офигеть…
— А глас лидера?
— Эта способность позволяет ей обратиться к любому ходоку своей расы, в любое время, где бы, и в каком мире он не находился. Единственное условие — мир должен полностью принадлежать Системе. Слава богу, Земля пока не относиться к таковым. Надеюсь, что это так и останется.
А вот Нижний мир однозначно принадлежит.
— Этот ходок ей может ответить? — заволновался я.
— Думаешь она уже успела пообщаться с папочкой? — хмыкнул Леший. — Сомневаюсь. Связь исключительно односторонняя. Хотя…
— Что?
— Есть вероятность, что два представителя расы с божественными способностями вполне бы смогли так между собой общаться, — предположил охотник. — Но, увы, пока что это предположение, поскольку практически все артефакты достались Вилке, а она не спешит афишировать свои способности. Однако в любом случае ее отец не является таким ходоком, а значит никак не сможет ей ответить.
Хм… Допустим она смогла обратиться к Кастору в Нижнем мире, но раз он может только ее слышать — значит информацию об "обмене душ" она узнала от кого-то другого. Интересно, от кого?
А может она и впрямь говорит с Создателем?
Или с более опытными лидерами других рас?
— О чем задумался, Ворон? — охотник пристально посмотрел на меня.
— Думаю о том, в какую невероятную имбу она превратилась…
— Согласен. И такой она стала только из-за допущенных нами ошибок.
Пресвятая карусель! Этот хотя бы не пытается все свалить на меня одного, в отличии от Корня. Хоть как-то утешает.
— Эх… — вздохнул я, будто пытаясь оправдаться. — Если бы только я в тот момент понимал, к чему все это приведет.
— Что сделано, то сделано, Ворон. Все мы хороши, — ответил он и снова тревожно посмотрел на часы. — Но мы к этому еще вернемся. Сейчас твоя задача меня слушать внимательно — следующую информацию у тебя другим способом достать не выйдет.
Я согласно кивнул и устроился поудобнее на кровати.
— Итак, возвращаясь к Перекрестку, — продолжил Леший. — Каждая Лазейка ведет к своему собственному миру, а конкретно — в одну из двенадцати крепостей.
— Постой… — мои глаза сами собой широко раскрылись. — Для нас теперь доступен не один новый мир, а целых двенадцать?
— Тринадцать, — усмехнулся он. — Основной Тоннель тоже ведет в некую реальность, и именно она является для нас самой главной. В отличие от остальных в ней нет крепости, которая может принадлежать конкретному клану.
— А что там?
— Город, Ворон. Там находится громадный город, который в ближайшее время станет вторым домом для ходоков Земли. Он принадлежит исключительно расе землян, и пока она владеет хотя бы одной из двенадцати крепостей, таковым и будет оставаться.
— Офигеть! Но ведь им кто-то должен управлять?
— Твои друзья-сумакры.
— Ты же сказал, что они ушли?!
— Ушли из Лазеек, а не от нас. И, похоже, что эта раса так, или иначе будет сопровождать человечество и дальше. Мы считаем, что они являются некими арбитрами, призванными не допустить возникновения хаоса; иначе — наблюдатели, следящие за тем, чтобы никто не нарушал правила игры. Возможно, что их действиями напрямую руководит Создатель Незримого мира, но на эту тему они отказываются общаться наотрез.
— Как и администрация Таверны… — прошептал я.
— Как и администрация, — охотно согласился Леший. — Как и любые другие НПС.
— Значит, пока у нас не отобрали все двенадцать крепостей, штурма нашего главного города быть не может? Я правильно понял?
— Совершенно верно. Кстати, ты взял четвертый уровень?
— Да.
— Смотрел требования к новым умениям?
— Смотрел.
— Значит мне не нужно тебе объяснять, что мирно жить с новыми соседями у нас, скорее всего, получится?
— Соседями?
— А ты как думал? Каждый из двенадцати доступных нам миров, исключая Перекресток, имеет точки соприкосновения с мирами наших противников, у которых на этой же территории также существует своя крепость. В свою очередь через их крепости можно выйти к следующим мирам. Это громадная сеть с общими узлами, Ворон. Каждый такой узел открывает свой переход.
— У меня сейчас крыша поедет.
— Это нормально. Сам пока не до конца все понимаю. Смотри, я вот тут набросал примитивную схему.
Леший снова вынул смартфон из кармана, но на этот раз не для того, чтобы посмотреть время. Вместо этого он быстро полистал меню и развернул его ко мне дисплеем.
На представшей перед глазами картинке было изображено что-то, напоминающее снежинку, соединенную краями с такими же фигурами и образовывающую в точках соприкосновения трилистник. В самом же центре каждой такой снежинки была расположена точка, обозначенная надписью Перекресток. И таких фигур были десятки.
— Объяснишь?
— Естественно. Допустим, это крепость Морлах-Шаэ, — он ткнул в один из краев снежинки, после чего перевел палец в самый ее центр. — А вот это наш Перекресток. Они соединены прожилками-телепортами, по которым может двигаться только наша раса. Из каждой отдельной крепости ты можешь попасть только к двум соседним мирам, либо в главный город. Ты будто двигаешься по ободу колеса вправо-влево, либо же по его спицам, которые сходятся в центре.
— Понял! Мир Перекрестка соединяет между собой остальные двенадцать миров напрямую, — кивнул я. — Так?
— Совершенно верно.
— А вот эти "трилистники" по краям? Они ведь цепляют другие "снежинки". Я четко вижу, что наша крепость находится прямо внутри одного из лепестков.
— Трилистник, — задумчиво произнес Леший. — А неплохое определение. Это общие миры, в каждом из которых изначально может находится только три расы, чей Перекресток соединен с этим конкретным... трилистником. В оставшихся двух его лепестках стоят крепости врагов. И, если я правильно понял, двигаясь по чужому лепестку, мы можем перескочить на "обод" соседнего мира, который будет напрямую связан уже с Перекрестком противника, а не с нашим. Правда это пока всего лишь теория, требующая проверки.