На него тут же набросилась истошно визжащая тварь с истекающими ядом шипами вместо передних лап. Разрубив ее пополам, Дародай отскочил в сторону, чтобы в агонии она не задела его ядовитым шипом. Внезапно на него кинулось еще одно чудовище. Его постигла участь первого существа.
Затем Дародай расправился еще с тремя монстрами. Воин понимал, что это всего лишь безмозглые прислужники темных эльдаров, сотворенные ими в тайных подземельях их секретной твердыни. Эти твари терзали пленников дручий или другими способами развлекали своих хозяев, ненавидящих все живое. Сейчас же темные эльдары пытались с их помощью измотать Дародая и, не рискуя собственной жизнью, изучить его манеру боя. Сами же они таились где-то неподалеку, прятались в дыму и облаках пыли, поджидая удобного момента для нападения.
Впрочем, утомить Дародая было не так-то просто. Он ни на секунду не терял бдительности.
Меч Дародая разил, как молния. Вдоль его украшенного рунами лезвия струилась смертоносная энергия. С торжествующей боевой песнью клинок рубил изуродованную плоть, рассекал перекрученные кости и милосердно лишал жизни некогда разумных существ, имевших несчастье попасться в лапы к своим мучителям.
В этом бою Дародай почувствовал, как все его существо слилось с клинком, он воссоединился с ним до такой степени, какой не ожидал от себя и вообще не почитал возможной. Каждый его удар достигал цели. За несколько секунд он безошибочно предугадывал любое движение врага и даже чувствовал их предсмертные судороги. Исполнившись радостью боя, Дародай позабыл о своей жизни, о своих друзьях и любимых. Перед его мысленным взором предстала гробница героя на вершине холма. Он понимал, что ступил на ведущую к ней тропу и никогда уже не станет экзархом. В глубине души это немного печалило воина, но он все же радовался тому, что, наконец, шагнул на свой путь, столь непривычный ныне для большинства дорогих ему соплеменников.
Позабыв обо всем на свете, эльдар сражался и убивал. Вместе с его противниками умирал и тот, кто некогда был Дародаем. В этот момент рождался воин, существующий лишь для умерщвления врагов своего народа.
Наконец уродливые существа исчезли. Вместо них из тьмы появились предводитель дручий и его воины. Дародай ждал их, но они все равно явились внезапно.
Предводителя темных эльдаров сопровождали четверо телохранителей. Намереваясь поскорее прикончить Дародая, они двигались стремительно, но все же весьма осторожно. Предводитель шел впереди. Обостренные чувства Дародая видели лишь его расплывчатый силуэт. Воин отчетливо различал его телохранителей и легко предугадывал их движения. Он предвидел их поступки, но их главарь оставался для него загадкой, словно существовал в будущем сразу в нескольких ипостасях.
Внезапно ошеломленный Дародай понял, что ступил на Перекресток Судеб, скрывающий даже от него будущее того, кто умеет им повелевать.
Выходит, предводитель темных эльдаров гораздо опасней, чем он думал…
Он бросился было на Дародая, но вдруг отступил, пропуская вперед двоих телохранителей. Головорезы атаковали с разных сторон. Воин с огромным трудом увернулся от первого и еле отразил выпад второго.
Дародай избежал их новых ударов, стремительно отпрыгнув назад. К счастью, он вовремя почувствовал присутствие за спиной третьего телохранителя и одним ударом разрубил его от плеча до поясницы. Ноги Дародая еще не коснулись земли, а его окровавленный меч уже описал в воздухе круг и отсек голову следующему темному эльдару.
Приземлившись, Дародай понял, что на него сейчас бросится телохранитель, но перед ним возник сам предводитель, вооруженный странным оружием со множеством коротких лезвий, одновременно напоминавших кинжалы, серпы и стилеты. А пользовался он этим незнакомым оружием очень умело и решительно. Дародай отступил и стал вращать мечом так, чтобы создать непреодолимую стену между собой и множеством клинков, смазанных какой-то зеленоватой слизью.
Обостренные органы чувств предупредили Дародая о том, что последний уцелевший телохранитель разматывает нечто вроде длинного тройного бича, извивающегося, словно живые змеи.
Телохранитель взмахнул бичом, и Дародай инстинктивно отскочил в сторону, слишком поздно поняв, какую ошибку совершает. Он летел прямо в руки предводителю. Тот ловко увернулся от вращающегося меча и безжалостно полоснул по незащищенной шее воина отравленным серпом.
Почувствовав, что железо режет горло, как из него фонтаном бьет кровь, что попавший в рану яд начинает терзать его невыносимой болью, Дародай повиновался вспышке покидающего его ясновидения и из последних сил выбросил меч вперед. Пронзенное клинком великого воина тело последнего телохранителя темных эльдаров рухнуло наземь, и только после этого упал сам Дародай.
Кайлас из кабала Ядовитого Сердца стоял над телом поверженного противника, равнодушно наблюдая за его судорогами. Он знал, что мертвец будет корчиться, как живой, еще много часов, пока яд не сожжет всю его нервную систему.
Подняв к губам серп, Кайлас облизал его лезвие, смакуя вкус ядовитой слизи и свежей крови. Всю свою жизнь он посещал лучшие заведения Комморага, где посетителей потчуют сильнейшими ядами, и прекрасно разбирался в них. Теперь этот приятный вкус вместе с пьянящим привкусом только что пролитой крови помог Кайласу на мгновение позабыть о потерях, понесенных его отрядом в столкновении с теми, кого он намеревался передавить, как мух.
Нагнувшись над трупом, Кайлас сдернул с головы мертвеца шлем и извлек из оправы на лбу небольшой драгоценный камень. Повертев его в когтях боевой перчатки, Кайлас заглянул в полупрозрачные глубины, понюхал его и даже лизнул.
- Экзарх! - с торжествующим видом пробормотал он, радуясь, что к нему в лапы попала душа не рядового эльдара.
Затем он небрежно бросил камень через плечо туда, где копошились уродливые твари. Они тут же начали драться за камень, а пасшие их гомункулы злорадно захихикали, наблюдая за тем, как они рвут друг друга на части.
Кайлас тоже усмехнулся, представив, как найдет после боя уродца, проглотившего камень, и разорвет его брюхо голыми руками.
Услышав за спиной сопение, Кайлас повернулся к четырем мандрагорам и долго разглядывал их зеленые морды с глазами, мерцавшими холодной ненавистью и бесконечной жестокостью.
- Идите по следу ясновидца! - приказал Кайлас.
Песчаная буря почти улеглась. Кариадрил сидел у откоса неглубокого оврага, в котором спрятался его отряд. Ясновидящий знал, что здесь им придется принять последний бой. Теперь, когда пыль почти осела, Стабия казалась ему еще более унылой. Несколько мгновений назад он услышал предсмертный крик Дародая и сейчас оплакивал отважного воина.
Кариадрил уже видел его гибель среди неверных теней на Перекрестке Судеб, но от этого потеря не стала менее горькой.
Теперь все они оказались на Перекрестке Судеб - в самом его центре. Ясновидящий больше не мог полагаться на свои способности. Он стал обыкновенным дряхлым старцем, полностью зависящим от остальных, и с горечью думал о том, что молодые жертвуют своими жизнями, чтобы хоть немного продлить его и так затянувшуюся жизнь.
- Кариадрил! Великий ясновидец! Зачем вы здесь один? Это очень опасно!
Повернувшись, Кариадрил увидел свою дальнюю родственницу Фрейру из аспекта Жалящих Скорпионов. Она говорила очень учтиво, но при этом сурово хмурилась. Ее сопровождали два воина, выражавшие своими позами непоколебимую решимость. Ясновидящий вспомнил, что теперь за его безопасность отвечала Фрейра, готовая спасти его любой ценой.
Кариадрил безропотно вернулся к остальным. Он еще не закончил разговора с человеком по имени Хорст и знал, что продолжение этой интересной и поучительной беседы поможет ему легче перенести ожидание того момента, когда на них, наконец, набросятся темные эльдары.
Внезапно Кариадрил остановился, почувствовав нечто совсем необычное. Фрейре и ее воинам передалось его беспокойство. Они насторожились, а их руки потянулись к оружию.