- Жаль! Мне искренне жаль! Ты убил во мне последнюю надежду! - воскликнул он, затем вскочил со скамейки, вышел из беседки и несколько раз обошел ее кругом. Северин искоса наблюдал за перемещениями брата.
- Недавно мне удалось обмануть Филиппа, - сказал тот, останавливаясь. - С помощью Гишара де Боже я вскрыл тайник в подземелье Тампля, который устроил там Жак де Моле.
- И что же в нем хранилось?
- Так, побрякушки, - небрежно ответил Венсан. - Но это мелочи. Главная ценность - это архив Ордена! И Гишар увез его подальше от Парижа и любопытных глаз.
- Полный архив Ордена?!
- Именно, Северин! За двести лет существования. И там, я уверен, есть сведения о Ковчеге!..
- Так это же меняет дело! - воскликнул Северин. - Надеюсь, Гишар - надежный малый?
- Я доверяю ему, как самому себе. И в ближайшее время жду от него весточки.
- А ты уверен, что никто не проследил за Гишаром?
- Следят за мной, - сказал Венсан, глядя на Северина. - Причем, давно следят люди короля. Я это знаю так же хорошо, как и то, что со мной захотят расправиться, как только я найду то, что нужно и Филиппу, и мне! И я позвал тебя на помощь, брат. Им не одолеть нас двоих!
- Но им и не найти Ковчега! - воскликнул Северин. - Я уверен, что наши предшественники как следует позаботились о его сохранности. Зачем же тебе предпринимать какие-то попытки, если ты хорошо знаешь, что за тобой следят? Это нелогично, Венсан! Ты сам становишься инструментом в чужих руках. Ты сам наводишь чужую стрелу на мишень.
- М-да, ты прав, - согласился Венсан, почесав подбородок. - Вот видишь, со стороны виднее. Не зря я тебя все-таки позвал в Париж!
- Наверное, не зря, - ответил Северин. Он помолчал, потом добавил с прежней рассудительностью: - Так ты говоришь, что за тобой следят? А что если нам поиграть с ними в "кошки-мышки"?
- Что ты имеешь в виду?
- Кажется, я придумал, как навести ищеек Филиппа на ложный след.
- Так расскажи!
- Слушай. Как ты думаешь, брат, где сейчас больше всего ушей?
Венсан де Брие взглянул на Северина и на мгновение задумался. В его глазах мелькнула догадка.
- Ты имеешь в виду то место, где дует бриз?
- Именно! Так давай дадим этим ушам то, что они хотят услышать!
***
В начале мая, когда в Атлантике открылся новый сезон активного мореплавания, в тихой гавани Ла-Рошели началась бурная жизнь. Норманские кнорры с вызывающе поднятыми штевнями, венецианские крутобокие и неуклюжие нефы, ганзейские высокобортные когги - теперь им было тесно в бухте Эгюйон. Десятки торговых и военных судов, преодолевая неприветливые воды Бискайского залива, практически ежедневно приходили сюда из всех уголков Европы и Северной Африки и уходили отсюда - привозя во Францию и увозя из неё самые разнообразные грузы.
В эти горячие дни в харчевне возле Старого порта было многолюдно и от этого шумно. Моряков самых разных мастей и кровей можно было увидеть тут: от бесцеремонных и кичливых пиратов с красными лицами и бегающими глазами до молчаливых и деловитых купцов, у которых животы пухли с тою же скоростью, что и кошельки; от жилистых, загорелых греков с обветренными лицами до светловолосых и флегматичных скандинавов или рыжих ирландцев, иногда веселых и разговорчивых, а иногда обидчивых и драчливых. Для каждого в заведении Эмильена-левши находилось угощение и вино по вкусу, и совершенно не имело значения - на каком языке разговаривали матросы с разных судов. Конечно же, большинство из них довольно сносно изъяснялось на французском, но был для всех и один общий язык - язык морской стихии, не однажды покоренной ими, язык жестов и мимики, понятной всякому моряку.
Человеку, случайно попавшему в эту обстановку, могло бы показаться, что каждый из разношерстной компании был давно знаком с каждым, настолько компанейски по отношению друг к другу вели себя моряки с разных судов и стран, не смотря на то, что могли познакомиться здесь всего несколько минут назад. Хорошее вино и общие интересы способствовали налаживанию отношений. Случалось, правда, что чрезмерное количество этого вина, плохое настроение из-за каких-то временных неудач или давние счёты - приводили к ссорам и даже дракам. Когда слова оказывались неубедительными, в ход шли не только ножи, которые каждый моряк непременно носил на поясе, но и бутылки из-под напитков, мебель и всё, что только попадалось под руку разгоряченным спорщикам.
Справедливости ради нужно заметить, что к харчевне в Старом порту Ла-Рошели большинство моряков относилось с какою-то детской привязанностью, а к ее хозяину, старому тамплиеру - с давним уважением, поэтому любые конфликты, коль скоро они время от времени возникали, столь же быстро и заканчивались, а недавние драчуны тут же распивали мировую и братались.