- Ты жалеешь, что согласилась на эту поездку? - вместо ответа спросил он, не поворачивая головы.
Девушка не ответила. Она насупилась, замкнулась и поняла, что не стОит задавать лишних вопросов. Она понимала, что рано или поздно обо всем узнает. И даже не догадывалась, как своим молчанием помогает Венсану де Брие.
И вот теперь у подножия Безю он остановил коня и повернулся к спутнице. Его лицо с недельной щетиной, ничуть не умалявшей суровой мужской привлекательности, освещалось в эту минуту каким-то внутренним воодушевлением. Линия бровей благородного воина слегка надломилась, в глазах плескались языки глубокого огня. Чуткая и внимательная Эстель заметила это и затаилась.
Узкая каменистая дорога, уходящая к вершине холма, была пустынна. Низкорослый кустарник колючими пальцами скрюченных ветвей цеплялся за сухую землю, настойчиво взбираясь по склону. Яркое весеннее солнце, то и дело прячась за мелкими облачками, мягким светом обливало величественную фигуру бывшего рыцаря. Эстель смотрела на де Брие снизу вверх. Ей вдруг показалось, что это вовсе не она, а совсем другая девушка находится здесь - в немыслимой глуши, дикой и безлюдной, в далекой дали от шумного, противоречивого, а порой опасного, но такого родного и понятного Парижа. И эта другая девушка, неожиданно для себя преодолевшая огромное расстояние верхом, испытывавшая порой мучительные неудобства, проклинавшая тот день и час, когда согласилась на это безумие, - сейчас, здесь, рядом с мужчиной вдвое старше ее самой, понимала, что все-таки безгранично верит каждому его слову, готова потакать каждому его желанию, ибо от этого мужчины исходило поистине отеческое тепло, от него теперь полностью зависела ее собственная жизнь.
И вместе с тем именно в эти минуты она поняла еще и то, что этот мужчина никогда не будет принадлежать ей - а только тому миру, чуждому и загадочному, который его взрастил и воспитал.
- Теперь я расскажу тебе, куда и зачем мы приехали, - глухо произнес де Брие.
- Не скрою, я ждала этого часа, - робко, но с достоинством ответила Эстель.
- Спешимся и перекусим, - сказал рыцарь, и это предложение прозвучало, как приказ.
Они расположились возле ствола молодого пробкового дуба, едва позеленевшая крона которого давала небольшую, но густую тень. Эстель засуетилась, доставая из котомок еду и вино.
- Посмотри на это дерево, девочка, - вдруг сказал де Брие, поглаживая ладонью шершавый ствол. - Теперь на меня.
Эстель подняла голову и замерла.
- Ты видишь, как мы похожи? Я тоже превратился в дуб - гордый и одинокий.
- Почему одинокий? А я?
- Разве что ты...
- А Тибо?
- Тибо больше нет...
- Как нет? - Эстель вздрогнула и замерла. - Почему?
- Скорее всего, нет, - поправился рыцарь. - Тибо и Луи были арестованы на том самом постоялом дворе в Орлеане, где ночевали мы с тобой. За две ночи до нас.
- Откуда вы знаете, сеньор?
- Знаю.
- И поэтому вы всю дорогу молчали? Я видела, что с вами творится что-то такое...
- Да, я обдумывал дальнейший план действий. И благодарен тебе, что ты не мешала мне это делать.
- Я старалась...
- Тибо был верным оруженосцем. Он не предаст меня, я уверен. И даже если они отнимут у него письмо, все равно никто не сможет прочитать его.
- Какое письмо? Я ведь ничего не знаю, поэтому ничего не понимаю из того, о чем вы говорите, сеньор!
Эстель вдруг с особенной силой почувствовала свою второстепенность, и ей стало до слез обидно.
- Да, я тебе объясню, девочка. Если честно, я до сих пор не знаю, почему вообще взял тебя с собой... Какой-то голос из глубины души подсказал это. И сегодня ты осталась единственным человеком, с которым я могу поделиться. Пока единственным...
- Вы это только сейчас поняли?
Де Брие молча пожал плечами.
- Сеньор, вы можете полностью мне довериться...
- Извини, не могу...
- Почему?
Де Брие ответил не сразу. Он долго смотрел куда-то в сторону, потом повернулся к Эстель.
- Ты даже не представляешь себе, какие бывают способы у инквизиторов, чтобы заставить человека говорить... Взрослого, сильного мужчину... И я не хочу, чтобы когда-нибудь...
- Я поняла, сеньор, не продолжайте. - Эстель поникла. - Но все равно я с вами.
- Я ценю это, девочка, - сказал де Брие и тепло посмотрел на нее. - Так вот, о письме. Я послал Тибо и Луи к моему брату.
- У вас есть брат?!
- Да, Эстель, у меня есть брат-близнец. Его зовут Северин, и он тоже тамплиер.
- Ни за что бы не подумала! Обычно близнецы стараются всегда быть рядом.
- Да, так и было добрых два десятка лет, пока судьба не развела нас на долгие годы.