- Это было давно?
- Давно, девочка.
- И все это время вы не виделись с братом?
- Не виделся. Вступая в Орден, рыцарь должен отказаться не только от мирской жизни, но и от всех родственников. Когда это случилось со мной, Северин оставался жить в родовом замке вместе с нашим отцом.
- А ваша мать?
- Она умерла, когда рожала нас... Я появился на свет на несколько мгновений раньше брата.
- Боже, какой ужас!
- Нас вскормила горничная, а в строгости и воздержании воспитывал отец. Мы очень его любили. Наверное, потому, что боялись... Когда-то он тоже был рыцарем и участником крестового похода.
- А разве страх перед кем-то способен родить любовь?
- Любовь может стать порождением всякого иного чувства, моя девочка, даже ненависти.
- Странно, я об этом никогда не думала. А что было потом?
- А потом случилась одна история, и я подался в Орден тамплиеров. Я побывал на востоке - на Кипре, в Тунисе, Палестине и Египте, потом вернулся во Францию. Через десять лет мне сообщили, что рыцарем стал и мой брат Северин. В Орден его принимал сам Великий магистр Жак де Моле. Это было в тысяча триста четвертом году. С того времени мы написали друг другу всего несколько писем.
- Я бы так не смогла. - Эстель с сочувствием посмотрела на покровителя. - Я бы обязательно придумала, как все-таки повидаться.
- Знаешь, в этом не было необходимости. Мы служили в Ордене, правда, в разных местах. Каждый из нас выполнял свой священный долг. Через других людей я кое-что узнавал о брате, он - обо мне.
- Вы, наверное, когда-то поссорились?
- Не то чтобы поссорились... Это давняя история, Эстель, она тебе ни к чему.
- Я понимаю, поэтому не лезу с расспросами.
Венсан де Брие отхлебнул вина из бутылки, передал ее девушке. Несколько минут они сидели молча, доедая остатки провизии, взятой в дорогу на последнем из постоялых дворов.
- Я послал их к Северину с письмом, в котором просил его приехать в наш дом в Брие. Мне нужно обсудить с ним одно важное дело. Самое важное, какое только может быть. С ним и больше ни с кем. Я не хотел звать его в Париж - теперь это очень опасно. Но когда я узнал, что папские ищейки арестовали Тибо, я принял решение самому ехать к брату. И сегодня я надеюсь встретиться с ним.
- Где? - Эстель встрепенулась, торопливо проглатывая кусок хлеба. - В этой глуши?
- Там.
Венсан де Брие посмотрел в сторону вершины холма. Девушка проследила за его взглядом.
- А что там?
- Командорство Кампань-сюр-Од, - ответил рыцарь. - Северин служит здесь каштеляном.
- Кем?
- Комендантом крепости.
- Господи, помоги этому человеку осуществить задуманное! - воскликнула Эстель.
***
Филипп де Шамбро чем-то был похож на де Брие. Он тоже был высок и могуч в плечах, как подобало настоящему рыцарю, правда, его волосы были светлее, и он носил окладистую бороду. Темно-серые глаза каштеляна едва заметно косили, что временами придавало лицу умудренного жизненным опытом человека неожиданную детскость. Вместе с тем голос де Шамбро оказался на редкость низким, гудящим, больше похожим на звериный рык.
Они сидели в гостиной комендантского домика в глубоких плетеных креслах. Де Шамбро длинной кочергой пошевеливал поленья в камине и слушал гостя. Поленья взвизгивали и трещали, искры, не успевая подслушать разговор двух тамплиеров, торопливо уносились ввысь.
Венсан де Брие впервые за последние несколько недель позволил себе вытянуть ноги, сползти в полулежачую позу и расслабиться. Здесь, в заброшенном на окраину Франции командорстве, он чувствовал себя в полной безопасности.
- Признаться, ваша милость, в первый момент, когда я увидел вас, мне в голову полезли нехорошие мысли, - произнес де Шамбро. - Если уж сам Северин де Брие - а я ведь принял вас за него - через несколько лет отсутствия вдруг явился в Кампань-сюр-Од, стало быть, подумал я, наши дела плохи, потому что ваш брат и бывший комендант приехал о чем-то предупредить. Сейчас ведь можно ожидать чего угодно.
- Да, я заметил крайнее удивление на вашем лице, сеньор, - ответил де Брие. - Поэтому и развеял все сомнения с первых же слов разговора.
- Вы с Северином удивительно похожи!
- Только внешне, - улыбнулся де Брие. - Уверяю вас, любезный брат, что с детства мы всегда были разными - и по характерам, и по поступкам. Это позднее судьба указала каждому из нас один и тот же путь.
- С вашим братом, сеньор, мы были очень дружны. И я говорю это вовсе не для того, чтобы завоевать ваше расположение.
- Я верю, любезный Филипп. Вы - настоящий тамплиер, а это значит, что искренность и прямота являются главными чертами вашего характера.