Выйдя в отставку, бывший рыцарь Эмильен Флери несколько лет оставался одиноким, потом все-таки женился и с годами обзавелся тремя сыновьями и двумя дочерьми. Все они давно выросли, создали собственные семьи и разъехались в разные стороны. Жена Эмильена-левши однажды заболела лихорадкой и умерла. Мужчина на склоне лет остался один, но скучать и тосковать ему не позволяли постоянные гости. Десятки людей знал он, сотни людей знали его. У старика спрашивали совета, ему доверяли тайны.
- Что скажешь, старик? - Де Брие поставил на стол пустую кружку, вытер ладонью губы и заглянул в выцветшие от времени глаза хозяина харчевни. - Мы не виделись лет семь или восемь. Как живешь?
- Как все, - ответил Эмильен-левша.
Они сидели за столом на крепкой веранде с камышовой крышей. Перед ними открывалась панорама бухты Эгюйон со скалистым островком Ре неподалеку от берега, будто специально созданным природой в виде мола и защищавшим бухту от ветров Бискайского залива. Был вечер, закатное солнце, окрашивая горизонт в золотисто-кровавый цвет, осторожно окуналось в воду океана. Легкий ветерок, по-весеннему ласковый и по-морскому соленый шевелил темные локоны Венсана де Брие и редкие седые волосы хозяина харчевни. В воздухе витал стойкий запах морских водорослей. Над берегом носились и кричали чайки.
Полчаса назад рыцарь со своей спутницей приехал в Ла-Рошель из Ренн-ле-Шато по одной из семи тамплиерских дорог, давно связавших с оживленным портом любой уголок Франции. Сняв комнатенку у старого воина, де Брие велел Эстель отдыхать, и девушка, совершенно не стесняясь, тут же разделась и рухнула в кровать. Через минуту она уже спала крепким сном. А ее спутник, казавшийся бодрым и нисколько не уставшим с дороги, тем временем уединился с хозяином харчевни.
- А ты по-прежнему немногословен. - Де Брие улыбнулся. - Узнаю старого солдата.
- Зачем болтать пустое? Ты не хуже моего знаешь, как живут все те, кому достался этот король и этот папа.
- Но многие ликуют!
- Стадо, - проворчал старик.
- Стадо, - согласился де Брие.
- А эта девчонка? - Эмильен-левша прищурил глаза. - Что она делает с тобой и что ты делаешь с ней?
- Она просто сопровождает меня повсюду. Привязалась месяц назад, как раз после казни Жака де Моле.
- А ты привязался к ней?
Эмильен Флери не умел обходить прямые вопросы.
- У нее никого нет, - смутившись, ответил де Брие. - А у меня достаточно денег, чтобы содержать служанку, и достаточно дел, чтобы нуждаться в помощниках.
- Но тамплиер и женщина!
- Да, при вступлении в Орден я давал обет целомудрия, и я его не нарушил до сих пор! К Эстель я отношусь, как к младшей сестре или дочери.
- Святой Бернар в свое время утверждал, что целомудрие превращает человека в ангела, - задумчиво произнес старик. У него был высокий голос со скрипом, и это придавало словам Эмильена-левши какую-то особую, эпическую значимость. - Человек не преображается, оставаясь самим собой, у него не вырастают крылья. Но если целомудрие ангелов является их естественным состоянием, то человеческое целомудрие может быть только плодом дерзновенных усилий добродетели.
- Ты читал труды Бернара Клервосского? Когда? ПризнАюсь, я искренне удивлен.
- Нашел время.
- Я тоже читал и помню, как дальше святой говорил о том, что целомудрие без
милосердия - ничто. А что касается этой бездомной девочки, то можно смело сказать, что я проявил к ней именно милосердие.
- Но сказанное о милосердии святой Бернар распространил и на другие добродетели, в частности, на смирение, которое, по его утверждению, более похвально, чем девственность, ибо смирение - это заповедь, тогда как целомудрие - только совет.
- В последние годы мне, как никогда, приходится быть смиренным, - сказал де Брие, уводя разговор в иное русло. - Ты понимаешь, старик, в каком смысле...
- Понимаю.
- Это нелегко, поверь.
- Знаю и верю. Ну и вернулся бы в свое родовое поместье, разводил бы овец, поливал огород...