К вечеру похолодало, лоскуты тумана затянули дорогу, обступили со всех сторон, заглушили звуки и стёрли виды. Жрец со своей сэйд к тому часу уже нашли небольшую пещеру, устроились там на ночёвку. Огонь разгонял тоску, отогревал, звал сесть поближе, поужинать да поскорее уснуть. Эйдре сняла клёрс, принялась играть, и музыка нежно заструилась в серой пелене и дыме костра. Ферр смотрел на опущенные ресницы чародейки, наслаждался плавными движениями её тонких пальцев по струнам, полузабытьём в волнах мелодии. Он запел об их пути, прекрасной деве и молодом мужчине, перед которыми раскинулся целый мир. Ферр знал, что она слышит его песню, но время не властно над сэйдом, играющим или кружащим в пляске, и для Эйдре его не существовало в такой миг вовсе: она сама была звуком, звоном, дрожащим на струнах арфы. Только нежная улыбка, таящаяся в уголках губ чародейки, говорила, что новая история ей по нраву и она узнала её героев.
Когда костёр уже не в силах оказался разогнать холод, Ферр прижал Эйдре к себе, завернул в плащ, пропел заклинание, закрыл глаза и шепнул:
– Спи спокойно. Никто не приблизится к нам без моего ведома этой ночью.
Утром, едва лучи солнца коснулись земли, они продолжили путь. А на рассвете следующего дня у названного Ёрку перекрёстка трёх больших трактов к городам разглядели и деревню, куда стремились.
Поселение оказалось на радость богатым, крупным, каким и описывали его отец с наставником. В отдалении широко раскинулось поле, где-то играли пастушьи рожки, вторила им дудка свинопаса. Гремела на подходе к деревне небольшая кузница, крепкий мужик звонко бил молотом. Дальше виднелись ладные хозяйства с огородами и загонами для скота, амбары и сараи, водяная мельница у реки на западе, большой аккуратный трактир, который точно не пустовал да не знал нынче плохих времен.
Стоило Ферру и Эйдре ступить на земли деревни, их захлестнуло хороводом кутерьмы и спешки, – завтра Модр, люди торопились доделать последние приготовления к празднику, убрать положенный урожай, подготовить скот, дары, костры у поля, пир для общего зала, где соберутся в ночь. На путников не обратили внимания – забот полно, а к постояльцам из караванов и чужакам все были привычны. Чародейка сбавила шаг, изучала место и жителей, Ферр тоже пошёл медленнее, оглядывался по сторонам, по старой детской привычке подмечал мелочи быта.
Перед входом в большой дом стояли двое. Пожилой, но статный мужчина в богатых одеждах, видно, староста деревни, беседовал с высоким человеком в тёмном плаще. Лица рассмотреть не получалось, к Ферру и Эйдре он оказался боком, а капюшон скрывал и то немногое, что удалось бы разглядеть без него. Староста скользнул взглядом по улице, приметил жреца с сэйд, неуверенно улыбнулся, но взор остался мрачным и серьёзным. Путник слегка обернулся и, всего на миг, солнце выхватило из-под плотной ткани бледное лицо да прозрачную серость глаз колдуна мергов. Он что-то быстро сказал и спешно удалился, свернув за дом. Староста же пошёл к ним.
– Неужто случилось что у них перед праздником? – удивился Ферр.
– С чего ты взял? – почти нехотя поинтересовалась чародейка, так и не оторвавшись от созерцания дородной женщины с плетённой корзиной, полной румяных яблок.
– С мергом о чём-то договариваются. Странно это.
– Что странного? – Эйдре посмотрела со скукой. – Может, он просто нашёл угол на Модр в своей дороге. А дело колдуну мергов найдётся всегда, вот и подзаработает до начала гуляний какой мелочью. Обереги у загонов приладит или ещё чего. До Сайма неизвестно, занесёт ли кого из них сюда, вот и попросили заранее, раз такой случай.
Ферр не стал отвечать, – староста уже приблизился достаточно, чтобы их слышать. Жрец отметил, что мужчина сдерживает себя: разгладилась морщина меж бровей, лицо оказалось дружелюбно, а улыбка полна радости. Но взгляд выдавал тревогу, а руки не находили места, и Ферру это не понравилось.
– Жрец Ирд под праздник, да ещё с такой прекрасной спутницей, – благословение для нашей скромной деревни, – с поклоном приветствовал их староста. – Окажите честь, останьтесь у нас на Модр, спойте, проведите ритуалы. Отблагодарим со всем старанием.
Ферр принялся договариваться о грядущих гуляниях, а Эйдре представила мужчинам разбираться вдвоём, отошла полюбоваться далёким лесом за деревенским полем. Затем вернулась, встала рядом, дождалась согласия в обсуждении и мягко спросила: